Я кинулась было в обратном направлении, но порог библиотеки переступил Арман. Как он умеет настолько быстро перемещаться, идя так неспешно? У меня дыхание сбилось, а у него ни один волос не выбился из прически.

Все, что мне оставалось, — встать за высокой спинкой кресла, заслонившись им от Армана.

Дракон остановился в шаге, поднял ладонь, как дрессировщик, усмиряющий перепуганную зверушку.

— Давай поговорим.

— Да пошел ты!

И я, учитель русского языка и литературы по образованию, добавила словечки, которых никогда не употребляла в обычной жизни и не подозревала, что они есть в моем лексиконе.

Арман расхохотался. Его забавляла ситуация. Еще бы! Наверное, это невероятно смешно, когда перепуганная девчонка носится по дому, где он знает каждый уголок как свои пять пальцев.

Я снова не уследила за драконом, он скользнул ко мне стремительно, будто тень, и обхватил руками. Я оказалась прижата к его груди, твердой, будто мраморная плита.

— Ш-ш-ш, — завел он свою любимую песенку. — Успокойся…

Если в прошлый раз мне подобное обращение показалось милым, то теперь я слышала только шипение змеи. Подлой летучей змеи!

Ненависть придала мне сил. Я каким-то чудом выкрутилась из объятий и принялась колотить Армана, куда придется. По плечам, по лицу, по груди. Он стоял недвижимо, как камень, а я только ладони об него расшибла, будто била по стене.

— Ненавижу! Ненавижу! Тварь! Скотина!

Я остановилась не потому, что злость улеглась, а потому, что разболелись руки. Я выставила перед собой кулаки и застыла, тяжело дыша, готовясь дать отпор, если Арман снова полезет с объятиями.

— Все? Отвела душу? — бесстрастно поинтересовался он.

Гнев вспыхнул с новой силой. Я залепила Арману одну пощечину, вторую. На третьем замахе он поймал мою руку за запястье — поймал будто в железные тиски, я не могла шевельнуться.

— Достаточно, Элени.

— Ну давай! Ударь меня! — в запальчивости крикнула я.

Я ничего не боялась в этот момент. Хотя, наверное, если бы Арман стукнул меня вполсилы, от меня бы и мокрого места не осталось — достаточно вспомнить, как он одним ударом выбил дверь на крышу.

— Я не ударю мать моего ребенка, — сказал он и добавил с легкой усмешкой: — Есть другие способы добиться покорности.

Вероятно, мои попытки противостоять казались Арману шипением котенка, забившегося в угол и машущего когтистой лапкой перед носом дракона. Обхохочешься!

— Чтоб ты сдох! — заорала я.

И разрыдалась. Я чувствовала себя муравьем, который бросил вызов горе. Как мне, слабой человеческой девушке, бороться с драконом? Он сделает со мной все, что считает нужным. Он уже все решил!

— Сядь, — попросил Арман. — Давай поговорим спокойно.

Я забралась в кресло с ногами, обхватила колени, сжалась в комочек. Мой мучитель сел напротив на край стола, чтобы держаться поближе. Жаль, я не могла просочиться сквозь спинку кресла, но отодвинулась как можно дальше.

— Не понимаю, из-за чего ты так огорчена, Элени?

Огорчена? Огорчена?! Какое милое слово! Я задохнулась от возмущения.

— Я создал тебе проблему, и я тебя от нее избавлю. Тебе не нужна эта незапланированная беременность, а мне необходим наследник. Мы с Рейнирой воспитаем его. Его ждет богатство, власть, прекрасное образование. Все, чего он был бы лишен в твоем захудалом мирке с такой матерью, как ты.

— С такой матерью, как я? Бедной и жалкой? Ты это имеешь в виду? — От негодования слезы высохли и кулаки снова сжались сами собой. — У меня для тебя сюрприз, Арман: я не отдам тебе ребенка! Мне ничего от тебя не надо, верни меня домой и забудь про нас!

Арман посмотрел на меня с толикой сожаления.

— Элени, Элени… Ты еще не поняла? Ты останешься здесь, пока не родишь сына, и только тогда я отправлю тебя в твой мирок. Можем договориться по-хорошему, и тогда я куплю тебе квартиру, машину, обеспечу на всю жизнь. Или сделаем по-плохому: я дождусь, пока мальчик появится на свет, и просто выкину тебя вон.

Если и оставалась в моей душе тень иллюзии, что Арман одумается, что я все же хоть каплю дорога ему — я сама по себе, а не наследник, которого я ношу под сердцем, — теперь эта тень развеялась без следа.

Я смотрела в глаза Армана и видела в них только пустоту и холод.

— Оставь меня одну…

Арман поднялся, потянулся кончиками пальцев к моей щеке, но я шарахнулась, как от огня. Как он смеет, после всего! Дракон и сам с некоторым удивлением поглядел на свою руку, будто она своевольничала помимо его желания.

— Ты скоро придешь в себя, Элени, и поймешь, что так лучше для всех, — уверенно сказал он.

Только когда Арман ушел, я смогла вдохнуть полной грудью. Больше он никогда не увидит моих слез. Нужно вести себя осторожно. Арман не должен догадаться, что я сбегу!