Эмма не смогла достойно сопротивляться так, как даже раненый незнакомец оставался все еще очень силен. Что он задумал до девушки дошло не сразу, но стоило их лицам оказаться друг на против друга, как мужчина преодолел последние сантиметры и захватил ее губы в свой плен.

В планы палача входило просто соприкоснуться губами открытой коже, но соблазн поцеловать Эмму был сильнее его. Это нужно было, чтобы отравить свою цель.

Стоило ему начать, как он не смог остановиться. Особенно, когда Эмма стала неуверенно отвечать на его действия. Это снесло ему крышу и поглотило его целиком. Не важны были ранения и боль. Все ушло на задний план и только сладкие губы его жертвы сейчас имели смысл.

Как долго они целовались было не понятно, но кровопотеря начала сказываться на нем. Он стал терять сила, а девушка в его руках постепенно начала оседать.

– Отравил в этот раз? – слабым голосом спросила Эмма.

Мужчина только кивнул, отпуская девушку и вставая крепко держась за кровоточащий бок. Поврежденной рукой он старался пользоваться по минимуму.

– Это был последний раз! – сказала она и сделала свой последний вздох, чтобы после этого перестать дышать.

Палач из предыдущих опытов знал, что хотя он и считает, что его цель мертва, но стоит удостовериться еще раз, потому что раньше он был слишком самоуверен и уходил, не удостоверившись в результате до конца.

Он прощупал пульс и не обнаружил его, но, чтобы наверняка он взял двумя руками мертвую девушку за голову и резким движением свернул ей шею.

Он хотел сделать большее, но потеря сил была слишком ощутимая. Мужчина последний раз посмотрел на свое выполнение задание. Задание, завершенное в очередной раз, и направился к выходу из дома. Он не стал пользоваться окном, а вышел через парадную дверь. Ему не стоило переживать, что его могли увидеть, ведь его заказчики как раз и были владельцами этого дома.

Палач вышел и обратился, чтобы начать процесс регенерации, который был вынужден запустить из-за строптивой девчонки, которая никак не хотела умирать.

Эмма

Как и много раз до этого дня, Эмма сидела, сжавшись в углу, пытаясь не попасть под раздачу от постоянных побоев со стороны своего отчима. Мать, которая не просыхала уже который день, валялась чуть правей от того места, где находилась девушка, которая совершенно недавно достигла совершеннолетия и успешна покинул это место ранее этим утром.

Кто же знал, что именно в тот момент, когда ей пришлось вернуться сюда, чтобы забрать последнее вещи, без которых она не могла начать новую свободную от тирании жизнь, отчим с матерью устроят очередное представление. Представление, которое закончиться тем, что абсолютно неадекватная мать попыталась выяснить отношения о том, кто в доме главней и закончиться это тем, что ее толкнут так сильно, что она упадет, сильно стукнувшись головой об угол стола.

Стол был одним из редких вещей, которые все еще присутствовали в доме. Удар получился очень сильным. Кровь на полу и неподвижное тело как это не странно гармонично вписывались в этот убогий интерьер. Отчим же даже не стал проверять жива ли его собутыльница. Нет! Он решил, что раз у него на пути ко власти в этом забытым всеми доме никто не стоит, то можно показать кто тут является альфа-самцом и начать приставать к единственной женщине рядом – Эмме.

Понимая, что целой и невредимой из этой ситуации ей не выбраться, Эмма схватила кухонный нож, который упал в тот момент, когда мать задела стол. Она все так же находилась в углу небольшой кухни с вытянутой рукой, в которой находился нож, который служил ей обороной.

Девушку трясло от пережитого страха и адреналина в крови. Как остановить напирающего отчима, который ранее занимался единоборством, но был выгнан с позором за использования запрещенных веществ и пошел по наклонной Эмма не знала. Он был сильнее ее даже в таком состоянии.

Стоило ему приблизиться как девушка попыталась его отпугнуть оружием, но он оказался более проворным. Отчим схватил ее за руку в котором было зажато оружие и сильно сжал, причинная тем самым нестерпимую боль. Скорее всего несколько пальцев оказались сломаны. Они имели неестественный изгиб и сразу образовался большой кровоподтек на нескольких из них.

Это как не странно было не самое страшное так, как ранее побитое лицо и живот, в который отчим стукнул ногой, болели куда сильней. Она даже подозревала, что повреждены органы, потому что на правом боку у нее были видны яркие пятна внутреннего кровоизлияния.

Эмма закричала от причиненных ей повреждений, но это только развеселила отчима. Он упивался своей силой и властью.

Нож начал падать, но мужчина перехватил его другой рукой. Он был пьян и понял, что сделал только когда у него потекла кровь, ведь нож попал ему в руки лезвием в низ.

– Ах ты… - он выражался как последний сапожник, которому отдавили достоинство, но Эмма не вслушивалась в его ругань.

Она перехватила здоровой рукой свою поврежденную конечность и пыталась хоть как-то уйти от разъяренного отчима, который сейчас ничего не соображал. Ей это даже почти удалось пока он был занят тем, что доставал нож из пореза, который глубоко вошел внутрь ладони.