И, конечно же, приключения не обошли меня стороной…

Из подворотни на пустынную улицу вывернула троица мужчин, заросших бородами по самые злые, колючие глазки. Они загородили мне дорогу, кривя губы в волчьих усмешках.

— Куда торопишься, франтик? — простуженным басом выдал тот, что стоял в центре. Высокий хрен со шрамом на лбу.

— Давайте без предварительных ласк. Чего вы хотите? Денег? Их у меня нет, а моя одежда вам не подойдёт, — раздражённо выдал я, мрачно глянув на гопников. Оторвали меня от мыслей, гады.

— А мы её продадим, гы-гы, — весело сказал тот, что стоял слева, и глупо хихикнул, словно отколол шутку.

— И сымай одежду поскорее, — вставил Шрам и вытащил из кармана черный револьвер с поцарапанным дулом.

— Аргумент, — усмехнулся я, кивнув на оружие.

— А то, — самодовольно осклабился гопник.

— К несчастью для вас, он не заряжен. Я такие вещи вижу на раз.

— Как не заряжен? — удивился Шрам и поднёс револьвер к лицу, чтобы проверить сверкают ли патроны в барабане.

— Ой деби-и-ил, — сокрушённо протянул я, одновременно выведя несколько пассов, вызывающих пусть и слабенький, но очень быстрый шар огня. Он метнулся к руке Шрама и расплескался по ней, окутав её пламенем.

— А-а-а! — заорал от боли мужик, рефлекторно выронив оружие. Оно с плеском упало в лужу.

— Бе-е-е, — выдохнул я, создав более мощный шар огня.

Вся троица тут же с воплями ломанулась обратно в подворотню. А я швырнул магию им вслед. Да только не попал. Шар угодил в стену дома, а потом каплями огня упал на грязь и сердито зашипел.

— Ну и ладно, — прошептал я и продолжил путь, ускорив шаг. Надо бы побыстрее покинуть этот район.

Однако стоило мне попасть в ореол света, источаемого фонарём, как что-то привлекло мой взгляд. Я резко повернулся к кирпичной стене дома с безжизненно чёрными окнами и сперва даже не понял, что царапнуло мой взор, а затем понял…

— Ого-го, — глухо выдал я, округлившимися глазами глядя на свою тень, красующуюся на стене.

Крылья! За моей спиной будто бы раскинулись крылья. Я быстро обернулся, но никого не увидел. А затем провёл короткий эксперимент и быстро уяснил, что тень от крыльев принадлежит именно мне. Однако в реальном мире никаких крыльев у меня не было. Вот это номер!

Я сглотнул вязкую слюну, передёрнул плечами и добавил очередной штришок к портрету того существа, что находилось внутри меня. У него есть крылья. Но какого хрена они присобачились к моей тени?

Принявшись крутить в голове этот вопрос, я торопливо двинулся к метро. А когда достиг оного, то так и не нашёл ответ. Мне уже в который раз тупо не хватило информации. Авось хоть личная библиотека ректора что-то мне подскажет. Я всё-таки рассчитываю в неё попасть нынешней ночью. Надеюсь, Каролина не подведёт меня.

Пока же я спустился в метро и запрыгнул в подземный поезд. Он с грохотом и лязгом домчал меня до нужной станции, после чего я выбрался на поверхность, вдохнул влажный воздух и пошёл по ярко освещённой улице, обходя лужи, поблескивающие на брусчатке.

К счастью, дома меня не ждали хреновые сюрпризы. Казалось, что никто, кроме сестры, и не заметил моего возвращения. Вот и хорошо. Правда, Мария набросилась на меня с расспросами, едва я успел переодеться в своей комнате.

— Ну что там было? Не томи говори, как прошёл вечер, — протараторила она, плюхнувшись на кресло.

— Ты начала нукать? — удивился я и тут же сказал, подражая её голосу: — Сколько тебе раз говорить, что это так некрасиво.

— От тебя подцепила. Теперь избавляться придётся, — скривилась она и следом выдохнула, сжав кулачки: — Так что было в кафе? Расскажи, расскажи!

Пришлось поведать ей о минувшей встрече. И я, наверное, впервые за последние дни выложил ей сущую правду.

— Каролина тебя поцеловала? — ахнула она, округлив глазки. — А Дымова вас застала и… взревновала? Что же это выходит? Они это… ну… очень близкие подруги? Тьфу ты, опять это ну! Вот привязалось.

— Да, кажется, у них есть какие-то отношения, — проговорил я, памятуя о том, что не посвящал сестру в тайну двух голубок.

— И ты, получается, влез в них? Ох, Миша, что же теперь будет? — покачала головой Мари, покрывшаяся стыдливым румянцем. Её очень впечатлило известие о том, что две девочки «очень близко дружат».

— Вот это я у тебя хотел спросить, что же теперь будет. Ты же в любовных делах более сведуща, чем я. Тебе в детском саде даже какой-то мальчик нравился. Правда, он потом разбил тебе сердце, начав лепить куличики с другой девочкой. А мне никто никогда сердце не разбивал. Я даже не знаю, есть ли оно у меня?