В зале царила суета. Оставшиеся на месте элфы выжидали, те кто был в танцевальном кубе сыпались с неба и смущённо спешно занимали свои места. И уже поднимала волна оваций. Кое-кто из зрителей оставался в воздухе и к хлопкам в ладоши добавился намеренно громкий шелест и треск крыльев. Иррсине, вынужденной замереть чуть позади Сиулы показалось даже, что в лицо толкнулся легкий поток воздуха, поднятый этими крылатыми зрителями.

А за сценой уже была напряженная Эриса, руками показывая, что надо поспешить.

– Давайте девочки, до завтра. – Суетилась она, провожая их к запасному выходу. – Амани уже за рулем. Если сейчас не сбежать, до полуночи вас эти фанаты точно не выпустят. Ну куда, куда, устала она, ну как вы не понимаете, не до общения ей сейчас. Совсем выдохлась девочка.

Эриса замерла перед полуоткрытыми дверями в коридор. С бивать ее не пытались. Но сразу несколько улыбающихся лиц всплыло у нее над головой, пытаясь разглядеть уходящую девочку. Ее кивок в знак ответного приветствия вызвал целый шквал новый аплодисментов, под которые Сиула с Иррсиной и нырнули в глайдер, почти вплотную притертый к крыльцу.

– Элфы теперь часто выражают свои эмоции крыльями. – С улыбкой поясняла Амани за завтраком.

Сиула вяло ковырялась в своей тарелке и слушала в половину уха. Причем в буквальном Одно стояло торчком, второе унылой тряпочкой наполовину провисало к низу.

Иррсина с беспокойством косилась на неё и тайком вздыхала. Мама в детстве часто объясняла им обеим, что такое эмоциональная опустошенность и насколько опасна полная самоотдача ориенхорниста при концертном исполнении. Эмоции зала были способны захлестнуть музыканта и полностью поглотить его, заставить вложится больше, чем позволяло его состояние. Предупреждала и рассказывала. Сиуле и в академии будут на каждом курсе тыкать носом в признаки этого состояния. Только видеть сестру в такой апатии после концерта ей ещё не приходилось. Иррсина чувствовала в этом свою вину, но не знала, чем помочь.

Если перед перерывом она все сделала правильно, то во второй части сама оказалась настолько увлеченной выстраиваемой Сиулой игрой, что пропустила момент, когда та увлеклась настолько, что потеряла самоконтроль. А как тут не увлечься, если большая часть зала крутится прямо в воздухе и играет с твоими рисунками. Их же всех надо вписать, учесть траекторию движения, и так чтобы не разрушить общий узор. Это как совместный танец. И эмоции совместные, общие.

Вот и получилось, сестра увлеклась, впрочем, как в всегда, а ее недоделанная санэтри, которая именно в этом случае должна была вмешаться, сама обо всем забыла и просто наслаждалась музыкой как обычный зритель.

Теперь у Сиулы был самый настоящий эмоциональный откат. Тот самый, о котором когда-то утвердила мама, и над чем они вдвоём в своей комнатке тихонько смеялись. Ну как можно так увлечься, чтобы за целую ночь не восстановиться.

– Чего-то они не очень выглядят. – Вернул Иррсину к действительности озабоченный голос Амани. – И молчат все время.

Оказывается, за своим самобичеванием Иррсина не заметила, как в обеденной комнате появилась Эриса. Вполне себе целая и даже относительно весёлая, вопреки тому, что говорила вчера.

Элфиянка перестала улыбаться и внимательно присмотрелась к смутившейся Сиуле. Даже присела, чтобы заглянуть в опущенные к полу глаза.

– Да все нормально, устала только чуток, не выспалась. – Попыталась оправдаться та.

– А я-то все не могла понять, чего эти клубники о твоём самочувствии справляются. Да еще и так настойчиво, каждый раз переспрашивают состоится ли вовремя второй концерт. Это не знаешь ли откат у нее, подруга. Причем очень сильный. – Радостно сообщила она для недоумевающей Амани. – Ориенхорнисты слишком сильно выкладываются на концертах. Да и на репетициях тоже. Для того им и приставляют санэтри и дают столько полномочий. А ты куда смотрела?

– Увлеклась. – Призналась Иррсина, просив виноватый взгляд на сестру. – Я впервые видела нечто подобное.

– Да, такое в записи не увидишь. – Расплылась в улыбке Эриса. – Когда вы смылись, меня сначала едва не растоптали перед кассой зрители. Еле отбились с кассирами. А утром впервые в жизни видела наших старичков из совета директоров в такой ярости. Если бы не голосвязь, точно с кулаками бы набросились, представляешь?

Амани, к которой был обращен вопрос, отрицательно замотала головой. Алексисаниса, председателя директората концертного зала она знала лично, как и любое руководство всех строящихся крупных объектов в районе Пещерного Раскола. С каждым из них рано или поздно она пересекалась с нею по вопросам снабжения или инвестиций. Но представить всегда выдержанных и невозмутимых вполне уважаемых элфов из первых волн переселенцев со сжатыми кулаками набрасывающихся на Эрису у не получилось.

– Что, так тяжко пришлось? – Усомнилась она.

– В кассах и сейчас непросто. – Фыркнула Эриса. – Я тебе все-таки ещё не раз припомню эту подставу. И вообще все-все что ты устроила мне.

– Я не виновата, я сама не знала, что так получится. – Немедленно среагировала Амани начав подозрительно щурить глаза.

Пришедшая вдруг сложила ладошки перед грудью и обвела всех умоляющим взглядом.

– Хорошо, я и тебя и вас всех прощу, если вы согласитесь на полный зал. Пожа-а-алуйста.