— Сонь, мне пора ехать, — не выдерживает он и тащит меня в сторону прихожей, — Я так понимаю, ты сейчас не готова ответить согласием и хочешь подумать?

Скупо киваю и вздрагиваю, когда в следующую секунду он надевает мне кольцо на палец, и снова облобызав кисть, проникновенно шепчет:

— Хочу, чтобы ты его носила и думала обо мне.

— Но…, - пытаюсь протестующе пискнуть я.

— Сонь, — обрывает он, — Это ведь такая малость. Я понял твое желание взять время на раздумье и не давлю. Кольцо поможет тебе побыстрее принять решение. Я люблю тебя.

С этими словами Паршин приникает к моим губам в страстном поцелуе.

Я как всегда машинально отвечаю и утвердительно угукаю, когда мужчина перед уходом напоминает про поездку за город на турбазу в эти выходные.

Едва за Владом закрывается дверь, я несколько мгновений смотрю на красивое, наверняка не дешевое кольцо и с сожалением понимаю, что ничего у нас с Паршиным не получится.

Сегодня я поняла это окончательно.

Ну, не люблю я его!

Как ни старалась, как не уговаривала себя, а не вызывает Влад в моем сердце отклика.

Пожалуй, стоит прекратить наши отношения. С моей стороны будет не честно давать мужчине какие-то надежды, тратить то время, которое он сможет посвятить другой женщине.

Решено, в выходные я скажу ему обо всем.

— Сонь! — орет Рус из комнаты, — А ты нафига этот гербарий сюда приперла?

Брат выходит в коридор, держа в руке мамину хрустальную вазу с засушенным букетом.

— Поставь на место! Это на удачу! — рычу я, не в силах объяснить даже самой себе, почему я не выкинула, а засушила тот чертов букет от Игната, да еще и сюда его привезла в числе первых вещей.

Что сказать?

Дурочка!

Рус картинно закатывает глаза и тактично заткнувшись, утаскивает букет обратно в мою комнату.

— Иди лучше рюкзак собери — завтра в новую школу. Пойду тебе форму поглажу.

— Чего? — слышится обалдевшее, — Какая к бананам форма?

— Красивая! — шумлю я, с мстительной улыбкой.

— Трешак какой-то…форма…вот ведь пипец…я буду как клоун.

Зебл

— Слыхал, у босса помощница новая?

— Нет, — равнодушно пожимает плечами Игнат, — Когда бы я успел…

— Рудольфовна его на пенсию свалила, — вдохновенно докладывает Пудель, лихо лавируя в плотном автомобильном потоке, — И шефиня наша девчонку эту подогнала. Симпотная…Если чё чур не подкатывать! Я первый застолбил.

Вот еще! Больно оно Зеблу на старости лет надо. Не в его правилах крутить амуры на работе. Тем более, если девица судя по рассказу Пуделя ровесница парня.

— Молоденькая что ли? — проявляет вежливую заинтересованность он, в уме делая мысленную зарубку, проверить новенькую на вшивость, — А мне почему не доложили?

— Так босс…это…распоряжения не давал. Она походу какая-то родственница шефине.

Игнат с трудом сдерживает едкое недовольство.

Внутренности неприятно царапает то, что с ним, как с начальником службы безопасности никто не посоветовался. Обычно всех кандидатов лично он проверяет и только после его авторитетного заключения Марат принимает сотрудников.

А тут на тебе!

Что ж там за цаца такая?

— Босс ей даже хату выделил. Прикинь?

— Ей что жить негде? — с легким раздражением спрашивает Зебл.

— Да, нет, вроде есть где. Но там история какая-то мутная. Босс не посвящал.

Хм….

Мутные истории это как раз по его части.

Надо сегодня вплотную заняться этой…как ее там?

Видимо Зебл бормочет это вслух, потому что Пудель услужливо подсказывает:

— София.

От звука имени Кнопки Зебла нехило так коротит.

Казалось бы столько времени прошло, а он до сих пор вспоминает легкий аромат ее волос и мелкие веснушки на носу.

Нельзя!

Он сам себе запретил это и сам же нарушает запрет, раз за разом прокручивая в голове каждую деталь их последней встречи. Особенно поцелуй…да, поцелуй….

— Понятно, — буркает он и отворачивается от Пуделя, бездумно глядя в боковое окно Мерседеса, а перед глазами так и стоит ее тонкое лицо и дрожащие от испуга губы.

Парень за рулем продолжает болтать, а Игнат никак не может отделаться от навязчивого образа Кнопки, коря себя за малодушие.

Неприятно в его возрасте однажды осознать для себя, что ты просто жалкий трус и дурак. К тому же старый… Именно старым он чувствовал себя в последнее время.

То ранение не прошло даром.