— Гх!

Со спины подошла Фризетта, чья рапира разделялась на тысячи ударов. Крайне сильная атака, которая могла бы повергнуть многих...

— Моё несчастье!.. — под Розанвалис раздался слабый голос.

А вот подоспела и вся боль проклятия Бога драконов. Оно и правда ощутимое. Только Эллен и бровью не повела, так как чувствовала вещи похуже этого. Без лишних проблем она отразила каждую рапиру, а после кончики лезвий противоположных оружий соприкоснулись с друг другом. В глазах Фризетты показалось неведомое удивление. Это слишком безумное владение мечом!

Слегка толкнув вперёд, Эллен отправила противницу в далёкий полёт через несколько улиц. Как только это произошло, то вокруг неё закружились мечи. Они атаковали со всех сторон. Герцогиня решила не отбиваться, а просто отпрыгнула в сторону.

Фрактэшла поднялась на ноги. С её лба капала кровь, тело ломило от сильной боли. Сейчас вся мощь проклятья по существу перенесена в меч. Именно из-за него тот почернел, но... Такие фокусы приносят сильный вред организму.

— Ты отлично управляешься с мечом. В качестве уважения... Давай обменяемся опытом, как считаешь? — предложила Эллен со всё той же доброй улыбкой, после спрятала одну руку себе за спину и выставила оружие перед собой.

Багровые глаза охотницы достигали предела. Ей не повезло и в прошлом противостоянии, где отказал один глаз... Благодаря передышке она более-менее восстановилась, но сейчас... Видеть движения герцогини что-то нереальное, на грани фантастики. Тяжело даже помыслить об этом.

Но если отступить, то... Что будет дальше? Розанвалис победят, а она так и не отплатит Валтейну.

Ничего не поделать. Придётся выложиться на полную, использовать каждую частичку своего тела, чтобы выйти на новый уровень. Сжав рукоять клинка крепче пущего, охотница на драконов полностью сосредоточилась на противнице перед собой. Она вошла в этакое состояние, когда ничего вокруг не имеет значения. Вещи размываются, мир становится темнее, из него словно бы пропадают все краски.

Хотя были эти краски вообще? Наверное, отчасти. Ей не доводилось видеть ничего, кроме алого цвета крови. Цвета, который всегда появлялся, когда кто-то умирал. Его можно назвать предзнаменованием перед настоящим ужасом.

Ей по какой-то причине было предначертано жить проклятой. За что? Почему Боги невзлюбили её? Хотя уже не имеет значения. Всё равно сейчас решится её судьба в этом поединке.

Девушка сделала шаг вперёд навстречу к герцогине.

***

— Мои соболезнования. — раздался скрипучий мужской голос.

— Этого не может быть! Какого чёрта?! Ублюдок! — взревел другой голос, после чего раздался глухой звук.

— Ыгх! Я сказал правду! Ваша дочь проклята! Не только Богиней трансформации, но и Богом драконов! Это дитя не имеет права на жизнь!

— Да я тебя сам сейчас захороню!..

— Остановись, Элкон, ты же его убьёшь! — послышался уже женский голос.

— Да с чего бы я должен щадить этого урода? Он желает нашей дочери смерти!

После раздалось ещё несколько грохотов, криков, а затем всё стихло.

В другой комнате, за дверью, прижав к себе колени, сидела девочка. Её тело дрожало, только не от холода, а от сильной боли. Она сильно потела и тяжело дышала. Это невыносимо, сильная агония, которая усиливалась с каждым движением, с каждым признаком её жизни.

В один момент она упала на кровать. Слёзы ручьем покатились из багровых глаз. Это странно, это несправедливо, это больно. Жизнь не успела начаться, как собирается закончиться.

Фрактэшла чувствовала себя как никогда плохо. Из-за боли мысли не связывались во что-то дельное, а желание покончить со всем этим возрастало.

— Акх... Кх...

Боль, что не давала даже кричать. Перехватывало дыхание, в лёгких словно бы не оставалось воздуха. Всё внутри переворачивалось.

Но вскоре настала лишь тьма. Беспросветная и, наверное, вечная тьма. Однако кое-что в ней было. Тихий звук, песня. Песня, которую кто-то мелодично напевал. Хоть боль никуда не уходила, но на душе становилось спокойней. На время можно было предаться такому упованию, забыться в мелодии... Чтобы потом проснуться в агонии.

***

Так прошло много лет.

И, к странному удивлению, девочка не умерла. А смогла дожить до подросткового возраста. Хотя шансы были слишком низки.

Только за эти годы пришлось пережить многие невзгоды. Словно Боги и дальше подкидывали свои испытания на её семью. Чтобы хоть как-то заглушить боль, ей пришлось привыкнуть к ней, заставить себя отринуть чувства. Спустя годы такое удалось сделать, но теперь... Некогда красивый мир стал серым, на котором играют алые краски.

Кровь отлично выделялась на общем фоне, потому что именно она вытекает из людей при ранении. Потому что именно эту жидкость она пыталась удержать в телах своих почивших родителей.