Витюня не успел ответить, потому что по всему дому вдруг зазвенела посуда, затрясся пол, заходили ходуном сены, захлопнулись окна, а шторы задвинулись сами собой, словно наш дом был кораблём в штормящем море и кто-то отдал приказ «Задраить люки!», за которым вполне могла последовать команда «На абордаж!».

– Это ещё что за новости?! – воскликнула я, собираясь выйти во двор и разобраться в ситуации (хозяйка я или нет, в конце концов?!), но дверь была закрыта наглухо.

– Кто-то из высших к нам на территорию пожаловал! – пояснил Витюня. – Я настройки сигнализации поменял, она, вишь, и сработала.

Дом всколыхнуло ещё раз уже более ощутимо, но элегантно, без разрушений. Сразу было видно: гости попались хоть и настойчивые, но очень вежливые. Третья встряска могла стать для дома последней, уже после двух предыдущих сверху сыпалась штукатурка и пауки.

– Делегация целая пожаловала, говорят! – сообщил Витюня, выслушав сообщения свалившегося ему на нос паука. – Желают лично с тобой, Фиса, речь держать!

– Желают – подержим! – решительно заявила я. – Открывай!

По правде говоря, меня просто распирало от любопытства увидеть высших!

– Какие почести будем гостям оказывать? – деловито спросил Витюня, быстро приводя кабинет в порядок и пряча соломенную шляпку и вырванные листы.

– Ну давай всё по высшему разряду: с фанфарами и барабанным боем! – усмехнулась я, предвкушая яркое зрелище.

– Могу ещё ковровую дорожку с чердака достать! – предложил домовой.

– Ковровую дорожку? Валяй! – согласилась я, и Витюня унёсся на чердак.

Дело принимало явно комический оборот, что мне даже нравилось, ведь смех и шутки всегда поднимали настроение и боевой дух.

– Ну раз пошла такая пьянка, то… мне нужен кокошник и хлеб-соль! – пробормотала я, с усмешкой взглянув на себя в зеркало и лихорадочно вспоминая правила встречи высоких гостей.

Ничего подобного в Свашном Кодексе не значилось, поэтому я решила, что можно проявить ведьмовской креатив, к тому же Тюня, кажется, был со мной солидарен. Стоило мне переступить порог, как у меня из-под ног вырвалась свёрнутая с рулон алая ковровая дорожка и, стремительно разворачиваясь, покатилась вперёд, норовя сбить с ног ошарашенных гостей, застывших от изумления на противоположном конце длинной яблоневой аллеи.

За неимением в хозяйстве кокошника и даже приличной диадемы я решила ограничиться самым главным атрибутом гостеприимства, поэтому в руках у меня красовался небольшой поднос, на котором дымилась приготовленная Витюней кулебяка (ею мы решили заменить привычную ковригу хлеба), будто заранее намекая гостям на наше отношение к ним (незваным бякам).

Как только делегаты осторожно, даже с некоторой опаской, ступили на край дорожки, Витюня дал знак музыкантам, прятавшимся за кустами ароматного шиповника, и те громко грянули «Застольную» из оперы Джузеппе Верди «Травиата», которая в исполнении надрывавшихся от усердия соловьёв, кузнечиков и дятлов звучала очень свежо и неожиданно.

Судя по всему, такой креативный приём высшим не оказывали никогда в жизни, о чём свидетельствовали слегка отвисшие челюсти у всех пятерых. Высокие гости шли в колонну по два, и сперва я даже испытала некоторое разочарование: никаких крыльев, клыков, рогов и копыт у них не наблюдалось, а я втайне, как дитя, надеялась увидеть нечто подобное.

– Маскируются! – прошептал Витюня, кажется, заметив моё разочарование. – Да ты получше приглядись, Фиса!

И то правда! Не дожидаясь, пока гости приблизятся на расстояние, на котором человеческое зрение способно идентифицировать внешность каждого, я, чтобы не сгореть от любопытства, применила профессиональные примочки: у ведьм-свах имелось заклинание «Прицел», служившее для увеличения и приближения объектов перед выстрелом.

Стрелять в данном случае я могла только глазами, и, честно говоря, как выяснилось, было в кого – настолько шикарные и оригинальные типажи предстали передо мной. Направляющим был высокий и стройный, даже худощавый молодой человек с длинными русыми волосами, красиво рассыпавшимися по плечам. Джинсы-клёш и болтавшаяся за плечами гитара в чехле делали его похожим на хиппи. За ним шёл огненно-рыжий мужчина с чувственными губами, одетый в обжигающе алую рубашку, словно сотканную из огня, а рядом – кудрявый, симпатичный аристократ c волевым взглядом светлых глаз и раздвоенным подбородком, одетый как для косплея век эдак на XVIII, да ещё и державший в руках чёрный зонтик.

Замыкали колонну эффектный истинный ариец в умопомрачительном белом одеянии, как мне показалось, сделанном из перьев, и некто в очках, похожий на романтичного студента-отличника, вышедшего за хлебом (по-моему, даже рюкзак в руках присутствовал). Эти пятеро казались настолько разными и странными, что трудно было представить, какое чудо могло собрать их всех вместе на красной дорожке (церемония «Оскар» отдыхает!), расстеленной на пути в брачное агентство.

– Ну, и кто из них кто? – спросила я у домового, разглядывая приближающихся делегатов.