— Больно? — также шепотом просипел Павел, изо всех сил сдерживая себя.

— Немного. Но ведь скоро должно стать легче?

— Не знаю. Наверное, всё индивидуально.

— Тогда давай проверим.

И они проверили. И проверяли долго, упорно и со вкусом, пока Павел не вспомнил, что вообще-то презервативов у него нет, а кончать куда-то надо. После очереди резких и особенно глубоких толчков, он резко вышел из жаркого влажного лона своей женщины и кончил ей на живот. Лег на спину рядом и придвинул её, как можно ближе к своему боку, положив её голову себе на грудь. Их дыхание было хриплым и частым.

— Воды хочешь? — спросил Павел.

— Умираю от жажды. — просипела Рита, а затем подняла голову и заглянула в глаза Павлу. — Ты лучшее, что могло со мной случиться, Паш. Спасибо тебе.

Павел замер от её слов. Пристально вглядываясь в глаза женщины, лежавшей рядом с ним, женщины которую он, кажется, любит. И не находя подвоха или нарочитости в её словах, у него в груди разрасталось сияющим огненным шаром безмерное счастье. Она с ним и ей хорошо. И отныне он будет делать всё, чтобы ей было хорошо.

К сожалению, он не смог сдержать обещание.

Оставив сладости на кухонном столе, я поставила кипятиться чайник. Затем поднялась наверх и направилась в кабинет мужа. Тихонько постучав в дверь, заглянула внутрь и вошла.

— Привет.

— Здравствуй, Марго.

Мне показалась в голосе Павла усталость или даже грусть.

— Всё нормально? — спросила с тревогой. — Ты выглядишь усталым.

— Так и есть. — выдохнул Павел. — Студенты сегодня были, как никогда, возбужденные. Весна им, наверное, на гормоны действует.

«Хоть кому то» — подумала с досадой, но вовремя успела прикусить язык. В конце концов, она поднялась к нему не ругаться.

— Я встречалась со Светой в «Плюшечке». Привезла тебе эклеры и ватрушки. Чайник уже, наверное, готов.

— Ты составишь мне компанию?

— Конечно.

Павел поднялся с рабочего кресла, и они вместе спустились на кухню. Я стала выкладывать выпечку на тарелки, а Павел заваривать чай. Мы оба любили черный чай с бергамотом. Рассевшись за столом, муж медленно наслаждался свежим эклером и ароматным напитком, а я, хоть и согласилась выпить чаю, но вертела в руках чашку, так и не притронувшись к её содержимому. Когда молчание затянулось, Павел неожиданно спросил:

— Рит, — Павел сделал напряженную паузу — у тебя кто-то есть?

— Нет. — без запинки ответила. Если бы я ела в этот момент, то обязательно бы подавилась от неожиданности. С чего вдруг подобный вопрос? Он о чем-то догадывается?

— Я думаю, тебе пора изменить это.

— Что, прости? — с изумлением уставилась на мужа. — А у тебя, что кто-то есть? Я даже дышать перестала в ожидании ответа Павла.

— Нет конечно. — грустно улыбнулся Павел. — Послушай меня внимательно, пожалуйста, — спокойно продолжил муж, будто не он сейчас говорит ужасные, немыслимые для меня вещи, — я не смогу дать тебе то, чего ты так сильно хочешь. Ты молодая, красивая и у тебя есть время создать новую семью, завести детей, которых ты так жаждешь. Ты должна это сделать. Я лишь твой балласт на пути к материнству. И не не надо начинать очередной разговор про врачей, ЭКО и тому подобное. — Павел поднял руку в останавливающем жесте, видя, как я подобралась на стуле, собираясь ему возразить. — Нашим отношениям пришёл конец. Пора признать это. Сейчас наша задача закончить их с минимальными убытками.

— Сухарь! — прошипела, вскакивая со стула. — Даже о нас, о наших отношениях ты говоришь так, будто читаешь лекцию! — мой голос постепенно становился всё выше, а гнев набирал обороты. — Паш, как ты можешь так хладнокровно и сухо рассуждать о нашем браке?! О десяти годах совместной жизни? О нашей любви. — уже тише закончила свою пламенную речь и отвернулась от мужа, беззвучно глотая предательские слёзы. Запрокинула голову назад в попытке остановить этот, обжигающий глаза, поток — ещё чуть-чуть и я скачусь в истерику.

Павел подошёл к мне сзади и крепко обнял руками за плечи, затем придвинулся и прислонился щекой к её макушке.

— Прости меня, Рит. — с надрывам выдохнул он в мои волосы. — Прости меня когда-нибудь, если сможешь. Ты очень много для меня значишь…и с моей стороны чистый эгоизм — мучить тебя и дальше. Ты должна уйти и быть счастливой, — и шёпотом, — пожалуйста, Марго, будь счастливой.

Я развернулась лицом к мужу и заглянула в его глаза, они блестели от непролитых слёз. Весь облик Павла выражал невыносимую душевную муку, словно это не он, а я сама его бросаю. Зачем он так? Но я была уверена, что Павел не ответит. Как не отвечал уже не один год на этот, набивший оскомину, вопрос. Вытирая ладонью слёзы со щёк, я отстранилась от Павла и обхватив себя руками, села на стул. Ноги не держали, тело потряхивало нервной дрожью, но голова оставалась ясной.

— Мне подать на развод? — вот и настал тот день, когда я произнесла это страшное слово «развод». И что? А ничего. Небо не рухнуло на голову, а земля не разверзлась под ногами.

Для меня, в этот миг, привычный мир потерял все краски и стал монохромным. Серое полотно безысходности. Я глубоко вздохнула и вся, как-то резко, сдулась, выпуская с хрипом воздух из легких. У меня не осталось сил на борьбу, да и желания.

— Если хочешь, это сделаю я. Дом можешь оставить себе, я перееду к маме. Ей одной тяжело и нужна помощь.