Герман сделал один шаг ко мне навстречу, мы стоим так близко, что наши лица чуть ли не соприкасаются, на своих губах я чувствовала его горячее и обжигающее дыхание.

— Ты не совсем вежлива, Соболевская, попроси нормально.

— А знаешь, я передумала, резко перехотелось кататься.

Вздёрнув подбородок чуть ли не к небу, решительно хотела уйти, но Герман перехватил моё запястье, останавливая на месте.

— Гордая…

С улыбкой, Громов помог мне оседлать лошадь, взял коня за поводку и не спеша, повёл меня по тропинке, выходящей к небольшому лесу, наполнявшему все пространство, смолистым запахом сосны, которым был пропитан весь воздух. Здесь так по особенному дышится, будто открывается второе дыхание, не могу надышаться, жадно стараюсь схватить каждый глоток кислорода. На минуту прикрыла веки, я хотела сполна насладиться этим моментом. Первый раз я катаюсь верхом на лошади. Вокруг один лес, это что-то нереальное, такая красота вокруг. Мы так и шли в безмолвии, Герман не пытался со мной поговорить, а вот мне… Меня интересовал один лишь вопрос.

— Громов, зачем ты это все делаешь?

— Что это?

— Зачем ты снова появился в моей жизни? Неужели за все пять лет у тебя не появилось любимой женщины на которую бы ты переключился?

— А она должна была появится?

Честно, я была откровенно удивлена, как совершенно нормальный мужчина не завел отношения спустя столько лет, я несколько минут смотрю в темно-синие глаза и не знаю что даже сказать.

— Уль? Почему ты замолчала?

— Громов, просто в это трудно поверить, неужели за пять лет, у тебя не было серьезных отношений с женщинами?

Когда он услышал мой вопрос, Герман затормозил лошадь на ходу, поднял на меня глаза полные печали и тихо просипел.

— Я отвечу тебе честно, у меня были женщины, Соболевкая.

Вдруг стало очень неприятно, хотя о чем это я? Я что, серьезно думала что он все эти пять лет хранил мне верность? Глупость какая-то, как он там говорил? Я для него оказалась безотказной шлюшкой? Таким уж точно верность не станут хранить, да и он мужчина, которому нужно удовлетворять свои потребности.

— Но, не одна не задерживалась больше одной ночи в моей постели.

— Неужели так плохи? Не превзошли безотказную шлюшку?

Вижу по его омутам как я его задела, он прекрасно помнит свои слова сказанные в мой адрес, это видно по его глазам.

— Ни одна не смогла мне тебя заменить. В сердце… В мыслях ты. Твои голубые глаза, твои нежные губы. Вот эти милые ямочки на щеках.

Замолкает и мило улыбается.

— Даже твой запах..

— Как ты бедненький оказывается мучался на протяжении пять лет.

Смотрю на него и не понимаю, врет или же нет? Но я видимо разучилась что либо понимать по его взгляду, он совершенно ничего не выдает сейчас.

— Уль… Скажи мне, есть хоть один малейший шанс, что ты когда нибудь сможешь меня простить?

— Отведи меня обратно, я накаталась.

Он прекрасно понял что я не хочу больше обсуждать эту тему, положительно мне кивнув, он повёл коня обратно в конюшню, как только мы оказались на территории, Герман заботливо помог мне слезть.

— Я все равно сделаю все, чтобы ты меня простила.

Громов взял меня за руку, обеспокоенно заглядывая в мои васильковые глаза.

— Тебе надо моё прощение? Зачем? Что это сейчас изменит? Вернет время вспять? Вернет нас в прошлое? Все кончено Громов… И знаешь, я вдруг поняла, эта будет наша последняя встреча. Больше мы не увидимся.

— Ошибаешься…

Несколько мучительных мгновений я смотрела на Германа и не знала что ему сейчас сказать. Зачем? Мы же только хуже себе делаем, да и эти поступки Громова. Он же намеренно пытается растопить между нами непробиваемый лед. Я же до встречи с ним в Москве была ледяным айсбергом, а сейчас… Сейчас я откалывалась на мелкие куски и таяла. Склонив голову набок, Герман внимательно рассматривал моё лицо, его рука плавно тянется к моему лицу. Я понимаю… Я не хочу больше от него убегать. Я так устала. Он смотрит своими ледяными глазами, в них такая грусть и печаль, такая же как и в моих. Как же так произошло? Как же мы сами разрушили наш маленьких, хрупкий мир? Ведь мы могли быть так счастливы, но мы жестоко сломали судьбы друг друга, безжалостно и невозвратно. Уже ничего не исправить, настоящее не отпустит уже никогда…

— Какие оказывается у тебя замечательные выходные без мужа… Жена.

Ледяные глаза моего мужа, сейчас на расстоянии пытались покрыть все моё неподвижное тело непроницаемой коркой непробиваемого льда. Я с вызовом смотрю в озверелые глаза, мне не страшно, вся боязнь этого человека растворилась мелкой ссыпкой крошкой по ветру. Не понимала, то ли присутствие Громова в меня вселяло некую уверенность, то ли я сама резко испытала внезапный прилив храбрости, но я гордо расправила плечи и подошла к Игорю.

— Контроля по телефону для тебя оказалось недостаточным? Поэтому, ты бросил все дела, ой, прости, какие дела, о чем я, ты соизволил вылезти из постели своих шлюх и приехал сюда?

— А я посмотрю, ты резко перестала испытывать чувство страха?

— Как ты вообще узнал где я? Ты следишь за мной?

— В отличии от тебя, жена, Юля всегда поднимает телефон.

Мой телефон остался в машине, я специально его там бросила. Злится. Но меня совершенно не трогает его агрессивное поведение. Игорь больше не смотрит в мои глаза, его взор нацелен за мою спину.