Удобно устроившись на стуле, Герман попивал мелкими глотками ароматный черный чай без сахара, отвечая на мои вопросы, при этом он не сводя с меня глаз, внимательно изучал мимику и эмоции на моем лице. Вот что он там хочет увидеть? Моё сожаление или безразличие на сказанные им же слова? Конечно во мне пылало безразличие. Вся правда о делах Игоря и так была понятна, я же не глупая, я прекрасно понимала откуда берутся огромные деньги, да в таких количествах. Я давно подозревала что он не совсем честно ведёт бизнес, а сейчас, это все лишь подкреплялось словами Германа.

— Он не совсем чисто ведет бизнес, даже тогда когда он играл и попутно вел немного дела отца, уже был не чист на руку.

— Его посадят?

Тихо произношу и замираю. С его то связями, если он смог отделаться после того нападения на Тима пять лет назад, то сейчас, хороший адвокат запросто может снять с него все обвинения, a этого, я боялась больше всего.

— Это решит суд, но думаю, скорее всего ему этого не избежать, какого бы грамотного адвоката он не нанял, не переживай. Плюс ко всему этому, на нем висит тяжкое телесное, ведь я прав?

— Гер, давай не будем.

Опускаю глаза на остывший чай и невинно кусаю губу. Не хочу больше поднимать эту тему. Но и Герман все не унимается.

— Почему ты его покрываешь, я похож на идиота? Ты думаешь я не отличу падение от предумышленного избиения?

Робко поднимаю на него глаза, встречаясь с его обеспокоенным лицом.

— Что ты от меня хочешь услышать? То, что это сделал он? Вот что?

— Я и так знаю что это он тебя отправил в больничку, это бессмысленно отрицать, больше он и пальцем к тебе не прикоснётся, я тебе обещаю.

Виновно опустив голову вниз, придвинула горячий напиток к себе и принялась крутить чашку на блюдце, как будто не могла решить, хочу я его пить или нет.

— Ульяш, тебе нужно срочно с ним развестись.

— До ареста Игоря, я сама хотела это сделать.

— Он на протяжении всей вашей семейной жизни… Как бы тебе сказать то…

Я подняла свои глаза на Германа, он словно колебался, будто не зная как преподнести мне информацию, нервно почесывая указательным пальцем лоб, он все же решил заговорить.

— В общем, посмотри фото, некоторые из них, были сделаны пять лет назад.

Герман вынул из нагрудного кармана куртки стопку с фото. Я взяла многочисленные цветные карточки из рук Германа и лишь на мгновение, мы случайно соприкоснулись руками. Колкий ток проскочил по пальцам от этих тактильных прикосновений, это меня зажгло, меня словно хлестнули оголенным проводом, но я быстро убрала свою руку и стала брезгливо рассматривать фото.

— Откуда у тебя эти фото? Я так понимаю, ты все эти пять лет копал под него?

— Моя проницательная девочка. Только, что-то ты не особо убита горем, женушка.

С великим презрением отбросила эти фото в сторону и подняла свои глаза на Германа.

— Может, потому что мне все равно.

— Ульяш? Вот просто из любопытства, если бы на этих фото был я?

— Скорее всего, тебя бы уже отпевали, товарищ следователь.

Он довольно улыбается, а я улыбаюсь в ответ. Ну что сказать, дура ты Соболевская. Вот что я несу? Главное почему? Неужели это реально ревность, да кого я обманываю, конечно, это ревность, потому что как я не старалась, он не выходит у меня из головы. Даже сейчас, представляя его с другой, я готова ему глаза выцарапать.

— Раз так, значит еще не все потеряно.

— Мне будет нужна твоя помощь.

— Ты же знаешь, любая с моей стороны. О чем ты хочешь попросить?

Герман моментально принимает сосредоточенный вид лица, серьезно интересуясь.

— Наверняка у тебя есть какой нибудь хороший адвокат.

— Ты серьезно?

— Да, впутывать своих Лондонских я не хочу, так что если есть толковые, я бы хотела с ними обсудить свой бракоразводный процесс.

— Завтра поговорю с одним знакомым, он настоящий профессионал, он на этом деле «собаку съел» так что поможет.

Лишь на минуту повисла гнетущая тишина, но потом Герман сново заговорил.

— Ульяш?

— Что-то ещё хочешь спросить?

— Зачем ты мне соврала?

— Ты о чем?

Непонимающе интересуюсь, делая новый глоток остывшего, сладкого чая.

— Я знаю что Юля не твоя дочь.

— Ну конечно, я же забыла с кем я встречалась.

Опустив взгляд вниз, нервозно продолжила мелкими глотками опустошать чашку, упорно гипнотизируя её край, чтобы не встречаться взглядом с проницательными глубокими глазами Германа. Узнал значит? Чувствую сейчас себя полной идиоткой. Вот действительно, зачем я ему соврала? Что пыталась этим доказать, а ответ был очевиден. Но я не решалась ему об этом сказать.