— Эй! Мы здесь застряли!

Я надеялся, что персонал отеля может проходить по коридору, но подошел бы любой человек. Я усилил попытки достучаться до кого-то, когда понял, что попал в ловушку с Челси.

Мне нужно было выбраться из этой комнаты.

Сейчас мне совсем не хотелось оставаться с нею в одном помещении ни на какой промежуток времени. Не тогда, когда меня обуревают такие чувства. Под их воздействием я мог сказать или сделать что-то, о чем пожалею в будущем.

Челси Новак — девушка, в которую я был влюблен в старших классах.

Она — та девушка, которая никогда не стала бы моей, хотя, я и не собирался менять это.

Черт, я никогда не хотел изменить это, поскольку когда она сломила меня, то не знала, что мое сердце было в ее власти. Даже боюсь представить, что произошло бы, если бы она это знала!

Челси

У Мэйсона Блейза неимоверная мускулатура. Будь моя воля, я бы все время щупала его накачанные мышцы.

Только эта мысль парила в голове, пока он стучал по двери. Ну, не только эта, еще мне хотелось узнать, какой он на вкус, если я поцелую его и пройдусь руками по мускулам.

Он несколько минут делал все возможное, чтобы привлечь чье-то внимание, после чего я положила руку на его бицепс, чтобы остановить. Я всегда мечтала прикоснуться к Мэйсону. В ту секунду, когда наша кожа соприкоснулась, по моим венам растеклось желание. Я хотела этого мужчину так сильно, как никого в жизни. Мне было мало этого — совместного момента и мимолетного соприкосновения.

— Дай свой телефон, — попросила я, как только он обратил на меня внимание.

— Зачем?

— Ну, если бы у меня был мой, то я бы им воспользовалась, а поскольку у меня его нет, то мне нужен твой. Позвоню охране отца, чтобы нас отсюда выпустили.

Это нужно было сделать тайно, и я доверяла только лишь одному охраннику. Один Бог только знает, какие выйдут заголовки в газетах, если обнаружат, что дочь премьер-министра была заперта с представителем байкерского клуба "Шторм".

Он отдал мне свой телефон, и мое сердце ушло в пятки, когда я увидела, что батарея полностью разряжена. Поэтому отдала его со словами:

— Разряжен.

— Черт, — пробормотал мужчина. — Гребанные батареи на айфонах

Мэйсон опять начал стучать по двери и звать на помощь. Но проблема была в том, что я затащила его в кладовую, которая размещалась в коридоре, ведущем к конференц-залу. Сегодня была пятница, и зал был пуст, поэтому по данному коридору никто и не ходил. Нам повезет, если нас найдут до утра. И не удивительно, что это меня вообще не беспокоило.

Того мальчика Мэйсона я любила столько, сколько себя помнила. наши семьи вращались в одном социальном кругу и мы вместе росли. Помню, как мы встретились впервые. Я была напугана, и он сел рядом со мной, чтобы успокоить. С тех пор он всегда за мной присматривал, отгоняя Сэмьюэла Хэша, главного хулигана. В седьмом классе Сэмьюэл стал насмехаться над отсутствием у меня груди, и Мэйсон подрался с ним, чтобы заткнуть его рот. В десятом классе Хэш стал распускать слухи, что я отсосала ему в школьном лагере (поскольку я отказала ему, он решил отомстить, унизив таким же образом), и опять Мэйсон подрался с ним, встав на мою защиту. Когда мне было шестнадцать, парень узнал, что отец иногда поднимал на меня руку, он стал на мою защиту совсем по-другому.

Я хотела признаться ему в любви в семнадцать, но все пошло прахом в тот вечер, когда на вечеринке нас накрыли копы за употребление наркотиков. Ни у меня, ни у него их не обнаружили, но общественность тогда не очень любила моего отца, а он делал все возможное, чтобы в будущем стать премьером. Он запретил мне дружить с Мэйсоном за несколько месяцев до этой вечеринки, поскольку парня застукали за курением марихуаны. Но я находила способы не обрывать нашу дружбу. Однако после вечеринки отец пригрозил, что уничтожит его, а это были не пустые угрозы, поэтому я поступила так, как должна была — оборвала все связи с парнем, которого любила, и притворилась, что в моей жизни ему нет места. Никогда не забуду, какая боль отображалась в его взгляде, когда мы проходили мимо друг друга в школе. Большинство считало, что это была ненависть, но я знала, что эта боль была очень глубокой и сильной.

Мэйсон продолжал бить по двери в попытке вызволить нас из заточения, а я осознавала тот факт, что мы скорее всего застряли здесь на ночь. Один Бог знает, как разозлится отец. У него был список лиц, с которыми я должна была пообщаться на благотворительном вечере, не говоря уже об объединении семей, которое он так хотел показать миру. Именного из-за этого я и надела красное платье. Это был акт неповиновения после всех лет театральной постановки, которую я исполняла по его приказу.

Мой отец был лживым мошенником, который думал только о своих интересах. Мама смирилась с его любовницами по непонятным для меня причинам. И грязная политика, в которую он так рвался. Я всегда поддерживала его образ из чувства долга, но достигла точки — больше меня это не волновало. Я хочу жить той жизнью, что выберу я, а отцу было на это плевать.

Я села на стол, сняла туфли на шпильке и села, положив нога на ногу, все это время наблюдая за Мэйсоном. В конце концов заявила:

— Не думаю, что это поможет.

Он остановился и повернулся ко мне.

— Есть идеи получше?

Я пожала плечами.

— Подождать.

Я всегда любила его боевой дух. Он никогда не сдавался. Всегда шел вперед. Если кто-то сдавался на пути к цели, то он всегда шел до конца. По выражению его лица, девушка поняла, что он остался таким же целеустремленным и упертым, каким и был.