— Фланговые отряды вступили в бой с «Гончими» противника, у нас численное преимущество. Наша задача — как можно скорее нанести удар в центр вражеского войска, пока артиллерия будет подавлять третью оборонительную линию мятежников, — с холодной уверенностью объявил капитан Хорст.

— Впе…. — не успел он закончить, как на информационных экранах «Гончих» замигало предупреждение о надвигающейся угрозе.

— Всем рассредоточиться, огонь вражеской артиллерии!

Еще до того, как капитан отдал приказ, завывания превратились в омерзительный визг. Позади раздались взрывы. Земля задребезжала, как и внутренности «Гончей», словно поддавшейся непреодолимому порыву ужаса.

Юлиан дернул рычаг управления влево. Танк устремился в направлении леса, в свободный от союзных машин просвет.

Приказ рассредоточиться на деле обернулся хаотичными перемещениями «Гончих», что напоминали табун охваченных пламенем лошадей, каждая из которых могла разгоняться до 150 км/ч. Он с трудом увернулся от несущейся на него «Гончей». Танк справа утонул в яркой огненной вспышке. Объятый оранжевым вихрем корпус успел пару раз перевернуться перед тем, как упокоиться в глубокой воронке.

— Еще немного, наша артиллерия уже подавляет вражескую огневую позицию! — прокричал капитан Хорст.

Канонада не смолкала. Крупнокалиберные пулеметы «Гончей» автоматически наводились на угрозы в небе, подобно средствам ПВО. Один раз сработал комплекс активной защиты «Горгона», при этом из маленьких шахт его танка вылетели сотни мелких осколков, сбивавшие снаряды на подлете.

На его глазах столкнулись две «Гончие». Он резко ушел влево, едва их обогнув. Снаряды попадали в лес. Древесные щепки повисли в воздухе, точно конфетти. Когда Юлиан достиг кромки леса и начал разворачивать танк, то вдруг понял, что взрывы утихли. Он не знал, как долго длился обстрел, но теперь к нему понемногу начало возвращаться ощущение времени.

Капитан Хорст обратился к отряду. Он говорил так, будто только что пробежал марафонскую дистанцию:

— Вражеская артиллерийская точка подавлена. Мы потеряли троих, две машины повреждены и вышли из строя. Рядовые Салман Ндойе и Фабьен Монсерат, ваши «Гончие» уже никуда не поедут. Ждите пока вас отбуксируют в тыл. У всех остальных есть две минуты, чтобы перевести дух и объединиться со своими взводами.

Юлиан взглянул на информационный экран, оценивая потери отряда.

— Все целы? Салли, ты как? — послышался хриплый голос старшего сержанта Лукиана.

— Ничего страшного, слегка задело. С правого борта повредило гусеницу и подвеску, — Салли на секунду умолк. — Вот черт! Не могу переключиться на аварийный режим. Запасные шасси не выдвигаются!

— Просто жди, ты слышал капитана. Найдешь нас, когда закончится бой. Белла, Юлиан, ко мне, перегруппируемся.

— Но, старший сержант, может что-то получится сделать? Не могу же я спокойно сидеть, пока вы...

— Идиот, не дергайся! Я бы на твоем месте радовался, что все закончилось. Далеко не всем так везет. И загляни в полевой госпиталь, вдруг голову стрясло.

Взводы собрались вместе. Отряд «Молот» пришел в движение по команде капитана Хорста. Танковая колонна неслась по черной земле, накрытой изорванным покрывалом из весенних трав. Они почти взобрались на возвышенность. Спереди по-прежнему доносились выстрелы танковых пушек, а снаряды со свистом пронзали небеса. Танковая колонна, куда входил отряд «Молот», направилась на правый фланг, оставляя за собой серый шлейф.

Юлиан ощутил, как на лбу и спине проступили капли холодного пота. Сердце забарабанило в груди в темпе боевого марша. Он осознал, что уже и не помнил, когда чувствовал нечто подобное. Эмоции давно потускнели. Он испытывал лишь бледные отголоски страха и радости, словно хилые ростки, пробивавшиеся через твердую скорлупу подсознания. Однако сейчас, когда случайное попадание снаряда могло оборвать нить его жизни, когда мрачная фигура смерти показалась на горизонте, он наконец ощутил на себе дыхание жизни. На тактическом экране горели красные и синие пиктограммы вражеских и союзных «Гончих». На нем же отмечались приоритетные для их взвода цели, а также оптимальная траектория движения. Эти данные поступали напрямую из мобильного штаба. Юлиану в составе первого взвода отряда «Молот» одному из первых предстояло встретиться лицом к лицу с противником.

Он был лучшим на курсах военной подготовки, а в точности стрельбы из танка с ним могли конкурировать лишь обучавшие их инструкторы. За исключительные результаты курсы боевой подготовки он окончил сразу в звании капрала и получил модификацию «Гончей» «Стрелок», оснащенную пушкой с удлиненным стволом 105-мм калибра. Она имела прицельную дальность стрельбы, увеличенную почти на тысячу метров относительно стандартной, то есть составляла четыре с половиной километра, как и у «Носорога». Вспомогательным вооружением его «Гончей» служили 14-мм автоматизированные крупнокалиберные пулеметы на вращающейся платформе. Кроме того, все «Гончие» оснащались шахтами для отстреливания дымовых шашек, двумя высокопрочными пневмотроссами, расположенными на передне-боковой поверхности корпуса, и системой активной защиты «Горгона», предназначенной для уничтожения снарядов и ракет на подлете.

— Юлиан, бери на себя дальние цели, мы с Беллой займемся ближними. Главное — не подставляйте борта и тыл, если не собираетесь досрочно отправиться на тот свет!

Рычаги управления стали продолжением рук, а оптический экран и наружные сенсоры — его глазами и ушами. Все посторонние мысли отступили. Он увидел первые машины противника и без промедления навел прицел на правый борт одной из облезлых «Гончих» мятежников, оставив ближайшие вражеские танки товарищам. Расстояние до цели — тысяча шестьсот метров.