– Да! У тебя есть все данные для этого, – согласился тренер.

– Вот я всё и взвешиваю теперь. И там, и там я смогу сделать карьеру, успешную карьеру. Но что мне выбрать? – Джон не дал ответить тренеру на этот вопрос. – Карьера в футболе будет недолгой, максимум до тридцати пяти лет. А что потом? Как вы возиться с детьми? – тренер вопросительно посмотрел на него. – Я не такой как вы. Я не люблю детей! Это вы самый лучший человек и так нас любите, – горячо сказал Джон, зная на какие чувства этого человека нужно надавить.

– О, мой мальчик, – тренер обнял его, даже не услышав всего подтекста этих слов.

– Карьера политика тоже может быть короткой, мы знаем сотни таких примеров. Но я не один из этих неудачников, – Джон не останавливался. Тренер сам ему должен сказать, чтобы он выбрал политику. И Джон все ближе и ближе подводил к этому разговор. – Сейчас я буду президентом колледжа и смогу влиять на некоторые решения. Я, например, хочу добавить спортивных часов и пересмотреть рацион питания, о котором вы так часто говорили, тренер.

– Это правильно! Очень правильно!

– А эта вторая кандидат Ребекка Бласер хочет ввести уроки музыки за счёт спортивных занятий. Музыки, тренер! Как вам это?

– Как?

– Да! Я ничего против музыки не имею, но не за счёт спорта! Я верно мыслю, тренер? – Джон уже сам загорелся своей речью, и его было не остановить.

– Конечно, Джон. Ты же умный мальчик, – воскликнул мужчина. – Уроки музыки! Да я ни одного своего часа не отдам этой музыке.

– Правильно! Главное – это хорошая физическая форма, – Джон уже мерил раздевалку шагами, эмоционально размахивая руками при ходьбе.

Тренер наблюдал за ним с уже принятым решением.

– Но я же не могу подвести свою команду! Как я могу уйти сейчас? Конечно, Бишоп отличный игрок, но он не я. И, если я уйду сейчас, меня возненавидят и скажут, что я предал их накануне больших матчей.

Тренер встал. Он подошёл к Джону и словно сына обнял его за плечи.

– За это не переживай. У нас достаточно времени, чтобы натаскать этого мальца. А ты иди и не отдавай мои часы этой музыке. Иди и сражайся там, а я буду здесь! – тренер показал пальцем в пол.

Джон улыбнулся. Всё получилось, как он и хотел.

– И вся команда будет голосовать за тебя. Это я тебе обещаю, сынок, – сильные объятия тренера заставили Джона издать невольный стон. – Мы все поддержим тебя, – тренер похлопал Джона по спине.

– Спасибо, – ответил он чуть не плача.

Джон заполучил себе очень большое количество голосов на выборах, почти ничего не делая. Когда они прошли и были объявлены результаты, то даже он сам удивился им. Почти все проголосовали за него. Джон победил с огромным отрывом от своей конкурентки.

– Саманта, стой! – Джон окликнул девушку, вышедшую из аудитории. – Сегодня у меня вечеринка дома, но мы должны написать с тобой речь на завтрашнее мероприятие в честь меня.

– И что ты хочешь? – с лёгким раздражением спросила Саманта, она то уже знала ответ.

– Чтоб ты пришла писать речь.

– Хорошо, Джон. Как всегда я рядом, – чуть с грустью сказала она. – Речь у меня уже есть. Я её писала заранее. Ты её можешь прочитать у себя на почте. Приходить к тебе я не собираюсь. Я позвоню.

– А как же пропустить пару стаканчиков за мою победу? – Джон игриво притянул к себе девушку.

– Ты в своём уме? – Саманта вырвалась из его рук.

Джон весело засмеялся, заставив её смутиться. Девушка строго посмотрела на него.

– Не распускай руки. Я не одна из этих, – она кивнула на проходившую мимо девушку, строившую Джону глазки. – Я позвоню тебе узнать твоё мнение о написанной речи, – но Джон её уже не слушал, провожая маслеными глазами красавицу по коридору. – Джон! – Саманта взяла его за подбородок и повернула к себе. – Джон!

– Что? – он еле сфокусировался на девушке.

– Прочти речь! Я позвоню узнать всё ли в порядке, – постаралась впечатать Саманта свои слова в память Джона.

– Хорошо, – и Джон сорвался с места за девушкой, игриво покачивающей бёдрами.

Возле дома на лужайке уже стояла табличка—указатель: «Здесь будет праздник в честь Джона». Весь алкоголь и закуски были уже приготовлены и только ждали появления гостей. До их прихода оставалось ещё немного времени, и Джон решил прочитать свою речь.