Пятно света от очков исчезло. Мне пришлось искать свои, ведь тотальная темнота облепила со всех сторон.

– Ты опять скулила на весь лес! Я просыпался за четыре часа четыре раза, девочка, но проблема даже не в том, что я ни черта не выспался, а в том, что кто-нибудь мог на твой скулёж притащиться. Возьми себя под контроль, наконец!

– Разбудили бы, и дело с концом… – пробурчала я, начиная приводить в порядок экипировку.

– Чтобы ты потом еле ползала всю ночь? – он хмыкнул, так же подготавливаясь к подъёму. – Ничего, ты успокаиваешься, если тебе пошептать на ушко волшебные слова.

Бросив оправлять жилет, я посмотрела на него, надеясь, что мой каменный взгляд будет виден даже через две пары очков в ночном режиме. Мне-то самой было видно, как эта чёрная громада опять посмеивается.

– У вас, похоже, на все случаи есть волшебные слова… – сразу вспомнились якобы успокоенные им родители.

– Ну, не на все, – закончив с барахлом, охотник поднялся и оскалился сверху, из темноты, – но на этот – есть.

Ночной забег должен был растянуться на четыре, максимум пять часов, и маршрут был чётко спланирован. Увы, план выполнить не удалось – вмешался крайне несчастливый случай, едва не стоивший мне жизни.

Бежать было тяжело. Всё-таки я ещё не восстановилась полностью для подобных физических нагрузок. Но Мичлав в своём расписании учёл и мою пониженную скорость. Конечно, при школьной подготовке нас учат терпеть и преодолевать себя на пути к результату, но… но следуя за охотником в ночном сыром воздухе, сквозь тёмные заросли, мимо вспархивающих со всех сторон ночных тварей, я не чувствовала, что страдаю ради какого-либо ценного результата. Скорее, что страдания мои слишком уж превышают обещанную в конце награду.

Устранение первого стойбища прошло без проблем. Стреляя из темноты в зеленоватые силуэты зверей, не успевавших даже просыпаться, я пыталась подцепить в себе новые ощущения. Что-то изменилось в восприятии после детерминации? Нет. Всё по-прежнему. Только запахи стали сильнее… Но, несмотря на дурноту, я стойко занималась зачисткой, стараясь не разделять месиво на земле на отдельные фигуры. При виде детёнышей вспомнилась едва родившая самка оленька… Впрочем, на месте этого гнездовья обнаружились и недоеденные туши самих оленьков, в том числе и очень-очень маленьких.

Второе стойбище полегло точно так же. И третье. К последнему, спустя уже более четырёх часов перебежек, я уже еле ползла, как выразился перед этим Мичлав. Но это был последний рывок.

Мы подбирались осторожно, как и всегда. И, как всегда, чутьё наставника заранее предупредило об опасности. Он остановился в считанных метрах от предполагаемого места стойбища и за плечо вдруг придавил меня к земле. Я замерла, снизу глядя на его неподвижное лицо. Прислушалась – ничего. Он покачал головой, продолжая всматриваться вперёд. Повернулся ухом в ту сторону, я тоже повернулась. Опять ничего – стрёкот ночных насекомых, становящийся во влажном воздухе ещё более громким, не оставлял пространства для других звуков.

Мичлав похлопал меня по плечу и указал оставаться на месте. Я пыталась бессловесно протестовать – желание быть одной и отдыхать ни с того ни с сего пропало – но, разумеется, наставнику было достаточно только сверкнуть на меня глазами, чтобы пресечь споры. Один, он стал неслышно продвигаться по направлению к стоянке и спустя две секунды уже исчез за стволами деревьев.

Оставшись в одиночестве, я напрягла слух. Что он заметил? Сама ничего не чувствую. Но допускаю, что те зачатки охотничьей интуиции, которые, по словам Мичлава, у меня имелись, могли исчезнуть после стресса детерминации. Лучше ждать, как он сказал, ведь…

Почувствовала поздно – в самую последнюю долю самой последней секунды – чужой взгляд. Нечто вылетело на меня будто из-под земли! Удар по лицу – я вскрикнула от неожиданности и боли – очки слетели с головы, и… всё погрузилось в непроглядную тьму…

Господи! Я будто ослепла! Схватилась за автомат и пригнулась к земле, стараясь унять сбившееся дыхание. Зверь тоже не видел меня, они плохо видят в темноте, но он успел заметить, где я нахожусь, и я до сих пор находилась на том же месте!

Кто это – квазиантроп?! Да, я слышу, как…

Где-то впереди вдруг раздался оглушительный шум! Треск ломающихся веток и… рычание… А вслед за рычанием леденящий душу вой, понёсшийся к невидимым вершинам леса! Стая не спала. И сейчас она атаковала Мичлава.

Звуки борьбы спутали всё, я уже не слышала чужого дыхания рядом, я ничего не видела, кроме неясных отблесков на листве вокруг, мне надо было срочно сдвинуться с места, но ведь он может меня услышать! В панике провела рукой по сырой земле вокруг – очков нет – и ползком переместилась в сторону, откуда пять секунд назад на меня вылетела тень. Напряжение зазвенело в теле, ставшем каменным! Нужно было двигаться совершенно без звука, вспоминая то, что я видела в очках вокруг себя до того, как их сбили.