Внутри у Николь все горело. Она внутренне сжалась, готовясь к тому, что он произнесет имя Аманда. Но он этого не сделал, хотя было понятно, что это имя всегда будет стоять между ними.

— Просто уйди. Нам ничего от тебя не нужно.

— Ник, я здесь, потому что ты попросила, — ответил он, взъерошив волосы. — И теперь вижу, что с тобой творится что-то не то. Ты очень похудела. И этот «Ксанакс», который ты попросила забрать… «Лоразепам» для тебя сейчас был бы лучше, учитывая, что у тебя малышка.

— Ты не мой врач, Бен.

— Ты права. А давно ты была у врача? — брат встал и подошел к ней. — Видишь ли, мы постоянно наблюдаем такое в больнице. Трудности после рождения ребенка — типичное явление. Я ведь могу договориться, чтобы тебя принял один из наших врачей. Педиатр? Или психотерапевт? Я бы записал тебя прямо на сегодня.

Она отпрянула и бросила ему в лицо с горькой усмешкой:

— Пошел ты!

Его лицо вытянулось, как у того маленького мальчика из прошлого, который плакал, когда отец раздал его коллекцию фигурок из «Звездных войн», сказав, что он уже вырос из таких увлечений. Но Николь подавила в себе всякое сочувствие.

Бен встал.

— Хорошо, хорошо, я ухожу. Но если тебе что-то нужно, пожалуйста, я готов… — он посмотрел на Куинн, и его взгляд смягчился. — Мне бы хотелось быть в ее жизни. И в твоей тоже. Вы — это вся моя семья.

Она указала ему на дверь. Он двинулся к ней, но вдруг остановился, нагнулся и поднял что-то с мраморного пола. Когда Бен увидел, что это, его лицо исказилось от ужаса и боли.

— Почему ты это хранишь? — спросил он, протягивая ей пожелтевшую вырезку из газеты.

Николь не поняла, о чем он говорит. Она взяла ее, и тут же у нее упало сердце. Некролог Аманды. Разве он лежал в коробке с одеяльцем?

Их взгляды встретились, и в глазах брата Николь увидела вину и разочарование.

— Ник, ты нездорова, — сказал он, — я могу тебе помочь. Я лучше, чем кто-либо, понимаю, через что тебе пришлось пройти.

— Нет, не понимаешь, — отрезала она, протягивая ему вырезку. — Забери, мне это не нужно.

Бен посмотрел на клочок газеты, которым сестра размахивала перед его лицом, потом на Куинн. Казалось, он боится оставить ее с Николь.

— Все в прошлом, Николь. Это была трагедия. Ужасная трагедия, но прошло двадцать лет! Пора уже отпустить это.

— Забери это и убирайся! Это ты действительно можешь для меня сделать.

Он кивнул, взял некролог и пошел к двери. Взявшись за ручку, Бен обернулся:

— Я люблю тебя, Ник. И всегда любил. Я вечно все порчу, но это не значит, что я не люблю тебя.

Он открыл дверь, снова оглянулся, чтобы еще раз посмотреть на сестру и племянницу, и ушел. Николь закрыла замок и пять раз дернула дверь, чтобы убедиться, что та заперта.

Покачав дочку на руках, она сказала:

— Больше тебе никто не нужен. Я со всем справлюсь сама.

И посмотрела на крючок возле двери, где обычно висели запасные ключи от дома Бена. Он настоял на том, чтобы она взяла их на всякий случай, однако Николь ни разу не воспользовалась ими.

Ключи исчезли.

Мартинес оправляет свой черный брючный костюм и направляется ко мне. Я в ярости шиплю на Бена:

— Как вы посмели устраивать мне ловушку?!

Он поднимает руки вверх:

— Слушайте, я не думаю, что вы в чем-то виноваты, поэтому и позвонил Мартинес. Чтобы она тоже вас выслушала. А если бы предупредил вас, вы бы ушли и подвергли себя опасности.

Я не собираюсь ему отвечать. Достаю телефон и быстро пишу Джессике, что я в доме Николь.

«Еду к тебе. Ничего не говори», — отвечает она.

Не стоять же мне, когда лодыжка дрожит и сильно ноет, так что я сажусь в кресло. Бен и Мартинес тоже садятся.

— Морган, у меня к вам несколько вопросов, — говорит детектив с очень оживленным, почти взволнованным лицом.

Я пугаюсь, но стараюсь скрыть это, поэтому сохраняю невозмутимый вид.

— Вы не будете говорить со мной без моего адвоката! — однако голос выдает, как я нервничаю.

Она усмехается.

Бен кладет руки на стол и смотрит на нее:

— Я вам все рассказал про синий «Приус», Аманду и Донну Тейлор. Но мы только что кое-что нашли… я кое-что нашел в кладовке Николь.

Он подводит Мартинес к открытым дверям, и они исчезают внутри.

Я пытаюсь расслышать их голоса. Знаю, что они шепчутся обо мне. Пока Джессика не приедет сюда, мне себя не защитить. Все, что я скажу Мартинес, будет использовано против меня.