«Может быть, я сделала ошибку, - подумала директриса, - нужно было сначала узнать, где он работает. На первый взгляд, судя по разговору, это интеллигентный человек, правда одет бедненько так, серенько одет. Что можно ожидать от таких родителей?»

В кабинете раздался телефонный звонок. Директриса подошла к телефону и взяла трубку.

– Да, это я, слушаю вас. Ой, Елена Львовна, не узнала вас, богатой будете. Да. Да, были, вот только что ушли. Да? Вот как, с направлением из министерства? И вы её взяли? На год, да? Угу, угу. А я, признаться не поверила этим бумажкам. Ой, да знаю я как эти бумажки делаются. Он вообще произвёл на меня впечатление деревенского дурачка. Стоял, как мешком пришибленный, уставился в одну точку и стоял молча как истукан. Что, и у вас себя также вёл? Ну, что вы хотите, деревенский мальчик, в незнакомой обстановке сразу растерялся. А вы знаете, что мне его отец заявил? В вашей школе, говорит, не найдётся ученика, лучше моего сына. Представляете, такое мне сказать. Да у нас с вами лучшие дети города учатся, а он кто? Дурачок деревенский. Что я ему сказала? Предложила записать его сына в третий класс. Подумала, если он согласится, так и быть, возьму его. А он, вы слышали, что мне заявил. Да, уже уходя бросил фразу, намекая, что мог бы новую мебель в мой кабинет достать. Представляете, Елена Львовна? Может у него родственник грузчиком в мебельном магазине работает? Что я ответила? Я сказала ему, что он хам. Да, так и сказала. Да кому они пожалуются, нищеброды, голь перекатная? Мимо моего мужа всё равно им не пройти. Да, спасибо, Елена Львовна, всего хорошего, до свидания.

Директриса положила трубку и задумалась. Муж её в министерстве образования фигура, конечно, не маленькая, но и не главная. И она снова потянулась к телефону. Но уже сняв трубку, решительно положила её обратно.

«Не буду я играть на опережение, - подумала она, - посмотрим сначала, что они смогут предпринять, да и будут ли они хоть что-то предпринимать».

Внутреннее чувство подсказывало директрисе, что она больше не увидит своих недавних посетителей, и кроме того, её не покидало ощущение, что всё-таки она совершила ошибку.

***

– Да, Константин Дмитриевич, взяла на год. Одна из её учительниц ушла в декрет, а потом, она обязана будет по закону взять её обратно, а тогда моя останется без работы. Согласились. Год – срок не малый, а там видно будет, что да как. С сыном? Сына не взяла, сказала, что живём не в её районе. Сказала или 20-я школа, или 12-я. Точно не помнит. Оказалось, что наш дом закреплён за 12-й школой. Нет, не взяла. Точнее сказала, что может взять только с понижением на год, то есть в третий класс. День рождения? Первое октября 1941 года. Ну, да, пошёл учиться с шести лет. Так в деревне же, там на это мало кто смотрит. Он и учился у нас в 3-м классе, а потом сказал, что скучно ему, попросил перевести его в пятый класс. Устроили ему экзамен за 4-й класс. Да, сдал на пятёрки. По всем предметам. Все бумаги в порядке. Переэкзаменовка? Конечно, согласимся. Собственно говоря, я это и хотел вас попросить организовать. Когда? Да хоть завтра. В какую школу? В 20-ю, к 8-ми утра? Хорошо, договорились. Да, Константин Дмитриевич, я свои долги помню и отдаю быстро, на этот счёт не волнуйтесь.

Андрей положил трубку телефона и тяжело вздохнул. Признаться, его тоже глодали сомнения, и он сильно волновался по поводу предстоящего экзамена. Все-таки, в чём-то эта директриса из 12-й школы была права. Одно дело центральная школа столицы республики и другое - простая станционная школа. Как говорят в Одессе в таких случаях Андрею было хорошо известно – это "две большие разницы".

Без четверти восемь Саша с отцом стояли около кабинета директора школы номер 20.

Вчера Андрей опять был в минобразе у Гаврилова. Пока он до него добирался, Гаврилов уже успел подготовить и подписать бумагу о проведении экзамена за полный курс начальной школы для ученика 3-го класса Смирнова Александра Андреевича. Экзамен провести в школе номер 20 силами её педагогического коллектива. Результаты экзамена оформить соответствующим образом в трёх экземплярах, один из которых отправить в министерство, один вручить родителям и третий экземпляр оставить в школе. По результатам экзамена к министерскому экземпляру приложить мнение экзаменационной комиссии в целом и особых мнений её членов, если таковые будут. Окончательное решение о дальнейшей учёбе ученика Смирнова А.А. будет принято министерством образования.

Вот сейчас Андрей и Саша стояли в ожидании директора, держа наготове бумагу из министерства.

Директор пришёл ровно в 8-00. Приёмной, как таковой не было. Дверь в кабинет директора Королева К.Г. открывалась прямо из школьного коридора. Директор прошёл в кабинет и пригласил их заходить.

– Вы ведь были у меня вчера? – спросил он.

– Так точно, Константин Георгиевич. Но сегодня мы у вас по другому вопросу, - ответил Андрей и протянул ему бумагу из министерства.

Королев внимательно ее прочитал и положив её на стол, предложил им присаживаться.

– Скажите, Андрей …э…э?

– Андрей Григорьевич.

– Скажите, Андрей Григорьевич, а в связи с чем возникла эта необходимость проведения экзамена?

Андрей коротко объяснил, как их встретили в 12-й школе.

– Но почему вы не согласились? Ведь она права, мальчику будет трудно учиться сразу в 4-м классе.

– И вы туда же. Давайте, Константин Георгиевич, дадим слово учителям и послушаем, что они скажут после экзамена.

Директор внимательно посмотрел на него и промолчал. Затем сказал:

– Позовите сюда вашего сына.

Андрей открыл дверь и позвал Сашу. Саша зашёл.

– Подойди сюда, - сказал он Саше.

Когда Саша подошёл, он спросил его:

– Скажи Саша, сколько будет, если число 99 умножить на себя?

Саша задумался и через 10 секунд ответил:

– 9801.

Директор крякнул, но ничего не стал комментировать. Сказал только:

– Вы тут посидите пока, а я пойду комиссию собирать.

***

– И что дальше было?
– спросила Варя мужа. Был уже поздний вечер, и они лежали в постели, оставшись, наконец-то, вдвоём, и шептались.

– Привели нас в класс какой-то. Директор, завуч и две учительницы, работающие в младших классах. Они в основном и спрашивали. Пока одна задаёт вопрос, другая думает над следующим. А Сашка им сразу отвечает, без подготовки, шпарит, как по писанному. Потом завуч пару вопросов задала, что-то там про кругосветное путешествие Магеллана. Сашка и ей ответил. Потом карту попросил и на карте показывал. А в конце, директор говорит: «А сколько раз от пола отжаться сможешь?» А Сашка, представляешь, говорит: «Сколько скажете, столько и отожмусь». Тогда директор говорит: «Ну, давай для начала полсотни раз отожмись».