Возникает неловкая пауза.

Но потом мой перетряхнутый мозг цепляется за одну фразу доктора. Внутри все холодеет, инеем покрывается. Но решаюсь уточнить, вдруг это у меня так мозги атрофировались, и это я не так понял?

«…два дня назад».

– Погодите, вы хотите сказать, что я здесь торчу уже два дня?!

И снова медики переглядываются. Доктор хмурится и подходит вплотную ко мне.

– Следите за ручкой. Хорошо. А теперь смотрите прямо, – светит мне прямо в глаза фонариком. – Все реакции хорошие, содружественные. Вы помните, как вас зовут?

– Да. Аверин Егор Максимович. Мне тридцать пять лет.

– Хорошо, – доктор что-то отмечает у себя в папке и, кажется, остается довольным моим осмотром.

– Так что, я действительно был без сознания два дня? – я начинаю закипать и поэтому повышаю голос.

– Да, все верно. И это чудо, что при такой травме головы у вас нет никаких серьезных последствий…

Но я больше его не слушаю. Не обращаю внимания на ор и суету медсестер.

– Вам же сказали, что…

– А я говорю, что не могу! У меня дочь! У нее, кроме меня, никого нет. И я понятия не имею, что с ней творится все эти два дня, и где она вообще! Где мой телефон?!

– Я сожалею, но ваш телефон разбился во время аварии. Поэтому мы не могли связаться с вашими близкими. Вас никто не искал. Единственное, в вашем кармане были права, оттуда мы знаем, как вас зовут.

Не с первой попытки, но я все же сажусь. Рука в гипсе отдает такой болью, как будто ее бензопилой пилят без наркоза.

Шиплю, зажмуриваясь до чертовых звезд перед глазами. Медсестра вмиг оказывается рядом и пытается уложить обратно, но я пресекаю ее попытку одним взглядом. Так, что она отшатывается назад.

Картинка плывет. Голова гудит и, кажется, как будто вообще не моя. Тошнит нереально. Но я стараюсь не обращать внимания на свое состояние. Гораздо больше меня волнует, как там моя дочь. Где она, с кем?!

Два дня.

Два гребаных дня!

Как назло, я три недели назад уволил очередную няню. Боже, где Тая вообще может быть?! Что случается с детьми, чьи родители пропадают? Куда их отвозят? В полицию? Детдом? Дом ребенка? Что там есть еще?!

Булат уехал с семьей в отпуск, наша секретарша и замы вряд ли начнут искать мою дочь. Да и они мало что знают о Таисии…А больше у нас с ней никого нет. Никого, кто мог бы позаботиться о моем ребенке, пока я валялся в клинике.

Вся надежда на учительницу и директрису школы. Что они ее не бросили. Но это мало утешает.

– Где мои вещи?

– Егор Максимович…

– Я все равно отсюда уйду! – ору так, что закладывает уши. И тошнота накатывает с новой силой. – У. Меня. Дочь. Одна. Два. Дня, – каждое слово заколачиваю в барабанные перепонки медперсонала.

Доктор недовольно морщится. Отворачивается к окну, задумчиво жует губу, о чем-то размышляя.

– Хорошо, – выталкивает из себя через силу. – Насильно удерживать вас здесь никто не имеет права. Я попрошу принести вам ваши вещи. Все, что от них осталось. И принесу выписку с моими рекомендациями. Настоятельно прошу – следуйте им. И сохраняйте постельный режим хотя бы дней пять. Тогда есть надежда, что вы снова не окажетесь на нашей больничной койке.

– Понял, док. Несите скорее вещи. Мне нужно искать мою дочь.

Глава 10

Егор

С огромным трудом, не без помощи медсестры залезаю в свои шмотки. Вернее, в то, что от них осталось. Девчонка смотрит на меня с немым укором, но молчит, поджав губы. А я, хоть и гордый и предпочитаю сам раздевать девушек, а не чтобы они меня одевали, от помощи отказываться не стал. С одной рукой я провозился бы до вечера.

Сползаю на первый этаж и падаю на диван для посетителей. Откидываю голову на спинку и тяжело дышу.

Как я в таком состоянии буду искать свою дочь?! Перед глазами вертолеты, ноги едва несут, руки трясутся…Еще тошнит, млять…У меня даже в самые отвязные годы после жуткого похмелья не было такого состояния.

Дерьмо.

– Куда же вы собрались? – раздается тихое над головой. – Вы же на ногах едва стоите…

– Мне нужно, – упрямо чеканю, с трудом поднимая веки и стараясь сфокусироваться на той, что несколько минут назад меня одевала. – По дороге оклемаюсь.

Медсестричка кривит губы, но ничего не отвечает. Лишь оглядывает меня с ног до головы и морщит свой аристократичный носик.

Да, выгляжу я как бомж. Одежда грязная, мятая, местами драная и залита кровью. Но другой нет. Я как сирота казанская, ей-богу. Даже передачки никто в больницу не принес.

По привычке похлопываю себя по карманам и только потом вспоминаю, что мой телефон пал смертью храбрых. Каким-то чудом только кредитка уцелела.

– Девушка, – окликаю медсестру и морщусь – в голову как будто молотком гвозди заколачивают. – Вы можете вызвать мне такси, пожалуйста?

Она лишь кивает и достает мобильный из кармана халата. Быстро тыкает и сообщает: