— И шоколадку! — кидаю вдогонку, садясь за барную стойку. Делать что-то совершенно не хочется. Да и проблема это, когда руки трясутся, а в черепной коробке полнейший кавардак. Кажется, ещё чуть-чуть и голова взорвётся! Как хорошо, что мой любимый меня понимает.

— И шоколадку! — вновь смеётся он, ставя на варочную панель наполненную необходимым турку…

Выпиваю долгожданный кофе, заедая целой плиткой «Алёнки», и выдыхаю с облегчением. А, если честно, то легче ни хрена не стало. Но прочь тяжёлые мысли!

— Всё будет хорошо… Хорошо… — наговариваю себе под нос, словно молитву (хотя, возможно, и правда стоило помолиться), натягивая юбку-карандаш.

Оделась я сегодня достаточно скромно и строго. Юбка молочного цвета и такая же мягкая, тонкая кофточка с треугольным вырезом на груди. Наручные часы, низкий хвост и шоколадные замшевые сапоги по колено. Гриша, как обычно — костюм, белая рубашка, туфли. Сверху на обоих пальто, ведь за окном начало октября. На улице так же промозгло, как внутри меня сейчас. Чувствую, всё же лучше помолиться.

Что я и начинаю делать, когда мы выезжаем. Но раздражает этот звук в тишине салона от накрапывающего дождя, через несколько минут уже хлынувшего как из ведра. Ведь нужно было в этот день ещё и его добавить! Обычно этот звук действовал на меня успокаивающе. Но не сегодня! Бесит!

Сердце отбивает дробью барабана всё больнее, когда я мысленно зачитываю импровизированную молитву в очередной раз. Прошу того, кто наверху, чтобы прошло всё так, как я планирую. Господи! Только бы прошло всё так, как нужно мне в этой всей ситуации!

А ещё… совсем скоро я увижу свою дочку. Мою маленькую частичку. Как она? Сильно ли изменилась за эти месяцы? Настроил ли бывший муж мою кровиночку против меня?! Боже! В этом возрасте так легко воздействовать на восприятие ребёнка. Только одно представление о том, что я могу не увидеть в глазах своей дочки радость от встречи, режет меня без ножа…

В связи со смерчем эмоций и мыслей моя правая нога всё не может успокоиться и отбивает носком сапога нервный ритм по мягкому коврику машины. А левая рука сжимает бедро Гриши.

В какой-то момент, видимо, перестаралась, потому что сквозь апокалипсис в моей голове вдруг пробивается его тихое шипение.

— Прости! — выкрикиваю ошарашенно и виновато, резко отцепив от него ладонь и повернув голову.

— Щипни ещё, если станет легче, — улыбается одним уголком губ Гриша, на мгновение повернувшись ко мне. А затем находит мою руку и сплетает наши пальцы. Большим пальцем начинает поглаживать внешнюю сторону ладони. Втирает в меня уверенность, поддержку. И это помогает мне вдохнуть воздух свободней.

Откидываю голову на сидение и прикрываю глаза. Гриша… мой Котов. Терпит такое моё состояние уже на протяжении последних двух недель. Терпит меня у себя в голове на протяжении нескольких лет…

Обрываю и эти мысли, ведь ещё чуть-чуть и разревусь. Влага в глазах уже с готовностью собралась в уголках глаз.

Дальше всё какими-то вспышками перед глазами, сопровождающимися оглушающими ударами сердца в ушах.

Мы паркуемся. Выходим из машины и направляемся в здание. Ноги кажутся ватными, делаю шаги на автомате. Каждый шаг отдаётся в голове гулким эхом. Почти не дышу.

Шаг. Шаг. И ещё шаг. Вижу впереди лишь размазанные тёмные пятна. И маленького человечка. Её я вижу чётко. Она оборачивается, застывает с широко раскрытыми глазами на несколько мгновений, а потом взвизгивает.

— Мамочка!..

— Дочка… — сиплю и ускоряю шаг, никого и ничего по-прежнему не замечая вокруг. Только бегущую ко мне со всех ног Мию.

Через секунду и я срываюсь, перед глазами всё размывается окончательно. Зажмуриваюсь и, резко присев, ловлю под свой громкий всхлип дочку. Крепко сжимаю.

— Мама!

— Маленькая моя… Любимая… Доченька… — шепчу, лихорадочно покрывая её быстрыми поцелуями. Нежные щёчки, глазки, лоб… Сама еле сдерживаюсь, чтобы не зарыдать в голос. Только чувствую, как мои тихие слёзы смешиваются со слезами Мии.

— Мамочка!.. Я так скучала!.. М-мама-а-а-а!.. — совсем взрывается детским плачем она, заставляя моё сердце ещё больнее сжиматься.

— Мама рядом… рядом… Чш-ш-ш, мылыш мой…

Поднимаю Мию на руки и сажусь на ближайшую скамью. Она тут же окутывает меня своими маленькими ручками и утыкается лицом мне в грудь, всё ещё продолжая громко всхлипывать.