Моя свободная рука поднялась и запуталась в ее волосах, удерживая ее на месте, когда наши губы соприкоснулись.

Черт, она восхитительна.

Я прижал ее к двери, пока мой язык исследовал ее. Пальцами она вцепилась в мою футболку, притягивая, но близости все равно не хватало, хотелось оказаться внутри нее. При этой мысли у меня вырвался стон. Член был очень твердым.

И все из-за одного поцелуя.

Отстранившись, я прижался лбом к ее лбу, мне потребовалось время, чтобы собраться с мыслями, потому что я скажу какой-нибудь бред, или «давай трахнемся». Мы вообще не должны целоваться, но все функции мозга отключились в тот момент, когда я прикоснулся к ней.

— Хорошо, что мы потренировались, потому что ты дерьмово целуешься, — слова Никки прозвучали с придыханием. Боже, а как она звучит после того, как ее трахнули?

Не в силах удержаться, я уткнулся носом в ее шею, покусывая нежную кожу, пока говорил.

— О, да? Может, еще немного попрактикуемся, — предложил я, обхватив руками ее бедра, прижимая к двери.

— Наверное, это хорошая идея, — простонала она, хватая мое лицо и возвращая к своим губам.

Теперь я знал, почему люди целуются. Было чертовски приятно ощущать как чужой язык скользит по твоему. Я чуть не кончил, когда Никки пососала кончик моего.

Схватил ее за задницу, приподнимая и не оставляя ей другого выбора, кроме как обхватить ногами мою талию. Ее хихиканье было таким забавным, и когда она схватила меня за волосы, я был готов встать перед ней на колени. Подведя ее к кухонному столу, я посадил ее рядом с раковиной, ни один из нас не хотел отпускать друг друга.

— Теперь я понимаю, почему у людей есть друзья противоположного пола, — сказала она между поцелуями, и я расхохотался.

— Не думаю, что другие друзья занимаются подобным, — сказал я, все еще прижимаясь к ее губам.

Она отстранилась.

— Тогда какой смысл заводить друга? — спросила она, искренне смущенная.

Я пожал плечом, наблюдая, как она вздрогнула, когда я потер вверх и вниз ее обнаженный бок, наслаждаясь тем, какой мягкой и гладкой была ее кожа.

— Откуда мне знать? У меня нет подруг.

Возникло что-то вроде чувства вины или недовольства. Я никогда не стыдился того, что спал с кем попало, и Никки тоже была не из тех женщин, которые задирают нос от этого. И все же хотелось дать знать, что я не думал ни о ком другом, когда был рядом с ней, независимо от подлинности наших отношений.

Бля, если честно, она в моих мыслях уже несколько месяцев. Никто другой не смог разрушить ту власть, которую она имела надо мной.

— Ты единственная, знаешь это? И сегодня ночью ты моя, поняла? — я практически прорычал ей команду, схватив ее за затылок, наслаждаясь тем, как она втянула воздух. Золотистые локоны скользнули между моими пальцами, когда я сжал их в кулак, оттягивая ее голову назад. Мне очень нравилось смотреть ей в глаза. Они практически сияли, щеки порозовели, она смотрела на меня снизу вверх.

— Да, понимаю, — ее пальцы запутались в моей футболке, притягивая ближе. — И ты мой, — рычание в ее голосе едва не вызвало у меня остановку сердца.

Боже, она понятия не имела, что выпустила на волю, сказав это.

— Осторожно, — предупредил я, мой голос был хрипловатым. — Будешь так говорить, и я забуду, что мы должны быть друзьями.

Она резко вдохнула, проводя языком по нижней губе.

Нужно сменить тему.

— Ты когда-нибудь была на вечеринке «Одного процента23»? — спросил я, чтобы подготовить ее.

Никки покачала головой, насколько могла в моей хватке. Ее руки опустились к моим плечам, и она провела пальцем по белой футболке. Наверное, делала это неосознанно.

— Я танцевала для байкеров в клубах, — мой кулак сжался в ее волосах, заметив, как слегка выгнулась ее спина. — Но никогда не была ни на одной из их вечеринок. Прошлой ночью с тобой я впервые оказалась в мото-клубе, — сказала она.

Я подавил приступ ревности.

Проигнорировал эту эмоцию вместе с другими, пытающимися вырваться из моего списка запретных зон.

Это был чертовски длинный список.

— Ну, они все кучка придурков, которые трахают кого угодно с сиськами. Некоторым из них даже сиськи не нужны. А ты… — я притянул ее еще ближе, но не учел, что ее ноги все еще были вокруг моей талии. Тепло ее киски было прямо там же, где и мой стояк. Потребовалась вся выдержка, чтобы продолжить говорить, и это все равно прозвучало напряженно и сдавленно.

— …сегодня ночью ты моя. Будешь рядом, каждую секунду, поняла? — спросил я, подавляя похоть, чтобы донести свою точку зрения. Потому что, если она не поймет, то окажется на коленях у другого брата, а я сегодня не хочу никому набивать морду.