— Простите. Я сам не думал, что вспомню об этом сейчас.

— Вы можете поделиться с нами? — негромко спросила его Ивейн.

— Я… не уверен. — Он сглотнул и поморщился. — Боже правый, никогда не предполагал, что окажусь в ситуации, когда всерьез задумаюсь о том, чтобы нарушить обеты.

Джорем с любопытством склонил голову набок.

— Обеты священника или тайну исповеди?

— Ни то, ни другое. — Кверон глубоко втянул в себя воздух, а затем с силой выдохнул, словно готовя себя к чему-то особенно неприятному или даже опасному. — Это… э-э, имеет отношение… к иной традиции, более древней, нежели гавриилитская. Мы об этом говорили не столь давно. Помните, я тогда еще заметил, что надеюсь не оказаться в положении, когда вынужден буду сделать выбор.

— Вы не обязаны ничего говорить нам, — заметила Ивейн.

— Думаю, что обязан, — возразил Кверон. — В этом-то все и дело. Была одна вещь в этой древней традиции, которой я никогда до конца не понимал, но теперь все вдруг встало на свои места, когда вы принялись двигать эти кубики. Был один обряд, который Мастера совершали несколько раз в году во время утренних медитаций. Нас всегда учили, что это нечто символическое, хотя в чем смысл символа, никто не знал, и я никогда не подвергал это сомнению. Но… ладно, давайте я лучше покажу вам часть обряда, и посмотрим, сумеете ли вы понять, что к чему. Если на самом деле я не прочту заклинание, то с формальной точки зрения обетов я не нарушу — и если вы в этом не разберетесь, то мы просто забудем обо всем.

— Кверон, может, правда, не стоит? — смутился Джорем.

— Нет, нужно хотя бы начать. — С этими словами Целитель глубоко вздохнул и взял в руки четыре кубика по углам черно-белого квадрата, а затем поменял их местами, образуя привычную шахматную последовательность.

— То, что я сделал сейчас, обычно сопровождается особым ритуалом, разумеется, но в результате все равно получается именно эта конфигурация. Та же самая, что на большом кубе под алтарем.

Ивейн кивнула.

— Такое расположение вполне логично. Отец всегда считал, что ему должно соответствовать некое заклинание, но реальных подтверждений мы так и не нашли и не стали рисковать.

— Ну, я не вполне уверен, каковы были его цели, — продолжил Кверон. — Но обычно Мастер выстраивал эту комбинацию, затем читал определенную молитву, держа руки лодочкой над кубом, словно во время евхаристии. После чего из куба начинала проистекать энергия, наполняя алтарь до краев. — Он задумчиво склонил голову. — Мне лично всегда казалось, что это делалось для очищения алтаря, но теперь я начал сомневаться, ведь он проделывал это лишь над кубическим алтарем в Капитуле, и никогда над другим, обычным, в святилище. А тот использовался только для медитаций.

Ивейн кивнула.

— Я помню. Райс рассказывал мне об этом алтаре… из синего камня, да? Отец говорил, что в нем источник большой силы. Он даже предполагал, что есть какая-то связь между ним и черно-белым алтарем в Грекоте.

— Интересно, что бы сделал наставник Кверона с этим черно-белым алтарем? — задумался Джорем. — И если целью было только очищение, то почему этому не подвергали обычный алтарь?

Ивейн подняла брови и вопросительно покосилась на Кверона.

— А ведь это мысль… если, конечно, вы согласны?

— Попробовать на обычном?

— Нет, на черно-белом. — Она похлопала ладонью по каменной плите. — Прямо здесь.

Сперва вид у Кверона сделался едва ли не испуганный, но затем он погрузился в задумчивость.

— Не знаю, получится ли у меня. В своем юношеском невежестве я мог упустить множество скрытых смыслов. Сейчас мне кажется, что речь все же шла не только об очищении, хотя это тоже имело место.

— Я думал, мы просто ищем более сильное охранное заклятье, — поежился Джорем. — К тому же, сейчас вы говорите о вещах, которые, наверняка, предполагалось держать в тайне от не-членов ордена.

— Я могу установить более сильную защиту, — нетерпеливо перебила Ивейн. — Именно за этим я и позвала вас сюда. Но новое очищающее заклинание тоже может оказаться полезным — если это именно оно. Во всяком случае, мне кажется, это не опасно.

Кверон неохотно кивнул.

— С одной стороны, вы правы, Джорем. Но с другой, я даже не уверен, что та тайная часть моего ордена до сих пор существует — а сейчас нам может пригодиться их знание. Кроме того, признаюсь, вам удалось разбудить мое любопытство. Боже, я об этом столько лет не вспоминал!.. — Он поморщился. — Честно говоря, в душе я ощущаю неловкость из-за того, что собираюсь провести обряд вне ордена, но… все равно, я это сделаю. Те клятвы, которыми обменялись мы с вами, ничуть не менее торжественны и священны, чем обеты, данные мною гавриилитам. Попробуем.

— Уверены? — переспросила Ивейн.

— Да, вполне. — Кверон ловко разобрал фигуру и установил кубики в их изначальные позиции четыре белых по центру, а черные — по углам. Переплетя пальцы, он размял их до хруста в суставах, затем встряхнул руки и, собравшись с мыслями, окинул взглядом Ивейн и Джорема.

— Полагаю, сперва следует поднять алтарь, — предложил Кверон, опустив правую руку на кубики. — Мастер всегда выполнял это стоя. Не знаю, имеет ли это значение, но надо постараться воспроизвести все в точности.