– Ало, Сеня? Сеня, ты чем щас занят?

– Ну как бы тебе сказать… – на фоне послышались женские голоса. Именно голоса. Не слова.

– Не продолжай.

– Ты если хочешь…

Паша закончил вызов первым.

«Димон? – крутил в голове Ларионов. – Да не, он какой-то мутный…»

И снова вызов.

– Анастасия Ильветовна?

– Это выдуманное отчество, Паш.

– Нет, что вы! У меня была бабка, так вот у ее троюродной сестры…

– Ты что-то хотел? – очень устало звучал голос женщины. Настолько устало, что даже Павел это почувствовал.

– Нет, ничего… Извините, и хорошего вечера.

– Ага, давай…

Кто еще? Из тех, кто сейчас рядом с Пашей, никто особо и не хотел общаться в вечер перед единственным на неделе, плавающим выходным.

Была не была.

Номер Старцева был подписан как «Мудак».

Мудак тут же сбросил вызов. Даже отвечать не стал.

– Ну и мудак… – прошипел озлоблено механик.

Порывшись в телефонной книжке, парень понял, что номера Джека у него нет. Странно, но да ладно, не звонить же Насте ради такого…

В голове промелькнула шальная мысль, что стоило бы пойти и познакомиться с какой-нибудь девчонкой, что лениво шатается в вечер буднего дня одна… По коже пробежал озноб от жуткой и пугающей мысли, и Паша задвинул размышление подальше. Открыл пиво, напугав близ сидящих уток.

И снова оповещение о начале трансляции. Лина все так же красива, все так же пестры ее задники. Свет и камера поставлены под самым выгодным углом. Паша вглядывался в детали и не мог собрать их воедино. Лег на скамейку, придавив собой одну из уток. Та крякнула, ущипнула его за шею и сбежала прочь.

– Мрааааааак… – протянул мальчишка и выключил телефон.

Мимо прошли какие-то ребята с гитарами в чехлах. Явно акустическими. Кулаки сжались от злобы, но отпустило быстро. Лень было даже вставать.

Парень впервые понял, что такое апатия.

Шульман занят любимым делом, равно как и Колотов. Димон – хрен знает… Ивановна слишком устала, чтобы впадать в отчаяние. Старцев, наверное, из последних сил гоняет авто симуляторы в шлеме виртуальной реальности, а Лина ведет свои трансляции… Никто не хандрит. Только Павлик.

«А че это я ее в друзья уже записал?» – усмехнулся про себя Паша, подумав про Лину.

Из последних сил Павел заставил себя встать и выкинуть пустую пластиковую банку в урну для пластика. Дорожки в парке начали подсвечиваться диодными огнями, утки спустились на воду.

Паша побрел в сторону выхода и через пол часа добрел до вантового моста. Прошел по нему, оказался во втором центре города, среди китайцев и японцев, посмотрел на их вычурные забегаловки и побрел дальше. Он прошелся вдоль набережной, хватанув для рывка еще одну банку пива, и добрался до моста каменного. Такого каменного моста он в родных краях не встречал. Пешеходная зона была выполнена в виде широкого тоннеля и проходила лишь по одной стороне моста. Редкие люди шли мимо, даже не замечая юношу, а он не замечал их в ответ.

Мост преодолен, как и вторая банка пива. Третья уже не влезет. Паша перешел дорогу по зеленым полосам на асфальте и уставился на проезжающие мимо машины. Вспомнил про дорожные знаки и огляделся. Нет ничего. Дороги пустые и чистые. Дроны-светлячки висят только. Улицу освещают.

Ноги уже гудели, и было принято тяжелое решение идти домой. Пара коробок лапши быстрого приготовления, лифт и вот он: замок на котором красуется уже тридцать четыре дня оплаченного проживания.

Паша вдруг вспомнил, как забыл оплатить одну из предыдущих квартир. Стоял у двери, пока не появится новый хозяин. Тогда вещи влезали в рюкзак, и было весьма забавно наблюдать, как люди кривят лица, увидев бардак, в котором жил парень. Бардак есть и сейчас, но отдавать кому-то другому Паша его не хочет. Уже два года, как он живет в этой комнате, которая совмещает в себе и кухню, и гостиную, и спальню.

Легкий ужин, душ и спать. А завтра – выходной. Мысль о только что потраченных на ерунду деньгах выпала осадком в душе. Так быстро улетела первая зарплата. Настолько, что в любом случае придется занимать у родителей, чтобы хватило на еду.

Стрим Лины еще не кончился. Паша включил его и швырнул телефон на стол около своей кровати. Девушка что-то говорила на фоне, но Павлик уже спал.

Утро ударило в окно яркими лучами солнца, будто отраженными от всех зеркал города. Резко и нудно завибрировал телефон, усиливая эффект твердой столешницей.

– Але?

– Ты где?!

– Шульман?

– Ты, мать твою, где?!

– Так дома! – возмутился в миг проснувшийся Паша.

– Хера ли ты дома?

– Ты че, старый, с ума сошел?! Выходной же!

– Он вчера был!

– Я вчера был на работе! И ты, кстати, тоже!

– Я думал, тебе тоже делать нечего…

– Так че, не выходной? – сердце бедолаги сжалось в груди.

– Нет!

– Блядь… – выругался Паша и повесил трубку.