Еще одна попытка сдержаться, и Павлу придется показаться в настоящем своем обличии.

– Извините, давайте проведем собеседование.

– Говно маленькое…

– Да пошел ты на хер, старый урод! – Паша сорвался с дивана и уже приблизился к двери, как его остановил едкий хохот.

– Да, Геныч говорил, что ты редкостное быдло! – сквозь смех выдавливал мужчина. – Поготь!

Парень удивился. Обычно после таких выходок его гнали в шею из любых заведений города. Даже из электронных баров и фикс кафе, хотя туда зачастую захаживали бездомные, чтобы прибухнуть и дешево поесть.

– Че? Ты собеседование решил продолжить? – Паша больше не старался.

– Да-да, садись, – продолжал смеяться седой. Но внезапно успокоившись он протянул руку. – Эдуард Шульман.

Мальчишка недовольно вздохнул, но руку пожал. – Павел Ларионов. Че за работа?

– Вот так-то лучше! Садись!

Диван проскрипел, и парень бросил на стол свою идентификационную карту, на которой помимо паспорта хранились и данные об образовании, а также о социальном статусе. Эдуард просканировал карточку своим телефоном и улыбнулся.

– Твердая семерка соц рейтинга. Да ты гений социальной инженерии! Из метро-то не выгоняют? – снова рассмеялся тот, глядя как Паша закатывает глаза. – Не отличник в учебе, но и до самого дна не докатился… Но все же быдло… С периферии?

– Ага… Хочешь ноги на стол закину?

– Тогда я тебя пинками под жопу отсюда выгоню. Не перегибай. Че тут еще? Страховка, паспорт… Ладно. Ты подходишь.

– Че за работа, говорю?

– Механиком.

В вагончике вновь повисла тишина. Паша взял кружку, отхлебнул и поставил на место. – Это я понял. Че именно делать надо?

– Машины чинить.

– Какие?

– Вот эти, – Шульман показал пальцем себе за спину.

– Две?

– Две.

– Дерьмовый у вас автосервис, честно скажу. Больше-то машин нет?

– Ты давай, не умничай. Че еще не допер что ли? – ухмыльнулся Эдуард, но по взгляду Павла быстро все понял. Не допер. – Вот же ж… Это база раллийной команды, дурень!

– И?

Шульман выдохнул сигаретный дым, откинулся на диване и посмотрел в потолочные панели, усыпанные диодными лампами. Никогда еще не встречал такого твердолобого. Если пацан не понял, то надо объяснить. А откуда объяснять, Эдуард еще сам не понял. Не придумал точку отсчета.

– Это, кароче, автоспорт…

– Ну, где по кольцу гоняют…

– Да нет же! Это нормальный автоспорт. Тут на дальняк, со спецучастками, по… скажем так, не самой ровной и стабильной дороге.

– Типа гонки по грязи?

– Бля, ну типа гонки по грязи, да. Ездить с командой придется в разные места. Далеко. Пропасть из города можешь на месяц. И таких месяцев в году будет прилично. Но это если пройдем отборочные. Если не пройдем, то будем весь год куковать тут, на тренировках… – механик вдруг понял, что ушел далеко от темы и ударился в свои личные переживания. – Гонки на дальние дистанции.

– Ну так а чего ж особенного? – не сдавался Паша.

– На сверхдальние.

– А в чем смысл?

– В этом и смысл. В длинных пробегах и тяжелых условиях боя.

Павел вновь потянулся к кружке с кофе. Пытался задать нужный вопрос, но не мог понять, что его так беспокоит. Вот на виду вопрос, а нащупать не может. Вон он, за окном, парит на домкратах. А что не так, в упор не видно. Паша молчал и думал, как спросить, а Эдик пытался разобраться в том, что гоняет в голове Паша. Прокрутил мысленно все сказанное. Усмехнулся.

– Гонки на бензиновых машинах, – мужчина потушил сигарету и уставился на пацана. Понял, что осталось недосказанным.

– Чего?

– Бензиновые! Машины! – чуть громче повторил Шульман.

– Блядь, да понял я, что бензиновые! Только, а че в них такого, что аж: «ВАУ БЕНЗИНОВЫЕ, МАТЬ ИХ, МАШИНЫ»?

– Ты совсем тупой? Ген Геныч тебя на долбана учил или на инженера?! Ты хоть раз видел бензиновую машину?!

– Ну, видел, наверное! Их дохрена сколько по городу ездит! Че я, каждой под капот заглядывать должен, или че?! – сорвался парень.

– Да ни хрена ты не видел, говно ты маленькое! Им уже лет как тридцать выезд на ДОП запрещен! А в города и подавно! Их даже в ВУЗах не проходят! На свалке истории! Все! Нету!

– Ну так а нахрена тогда их из могилы доставать-то?!

– Потому, что это зрелищно. А там, где есть зрелища, там есть и хлеб, – поставил точку в глупом споре механик. Собрался с мыслями, понял, что начал совсем не оттуда, но отмотать назад не выйдет. Пацанчик пришел совсем не готовый. Ему даже не говорили, что за работа такая. – Ну Геныч, ну конспиролог, бляха-муха…