Во время всего полёта не проронили ни слова: а о чём говорить, если все мысли заняты предстоящим заданием, но нет никакого понятия о том, что это может быть.

Где-то через полчаса вертолёт завис и начал снижение: понятно, прибыли.

– Ну, и куда нам идти? – спросил Антон, когда машина села и остановились винты.

– Я вас сам провожу, – сказал пилот, выбираясь со своего места. – Так быстрее будет.

И действительно, на всех трёх пунктах охраны, которые им встретились, охранники выступали было им навстречу, но пилот делал упредительный жест рукой, те понимающе кивали и отступали в сторону.

Кабинет директора Симонова находился в середине коридора и был единственным закрытым помещением в ряду остальных со стеклянными перегородками.

Пилот приоткрыл дверь, сказал внутрь «Они здесь, Валентин Львович!», кивнул и отошёл в сторону, пропуская друзей и одарив их любопытствующим взглядом на прощание. Антон двинулся было вперёд, но Сергей придержал его рукой и вошёл первым.

Их молодость произвела на директора убийственное впечатление: он даже закрыл рот, готовый сказать какую-то фразу, и некоторое время молча смотрел на друзей.

– Надеюсь, ваш шеф знает, что делает, – выговорил он, наконец, и жестом показал на кресла возле своего стола. – Я просил его прислать лучших сотрудников.

– Так и есть, – весело сказал Антон, присаживаясь, – остальные ещё хуже!

Он хотел что-то добавить, но осёкся, увидев осуждающий взгляд друга.

Симонов, однако, никак не прореагировал на эту фразу и даже вряд ли её услышал, явно обеспокоенный какими-то своими, по-видимому, очень важными проблемами.

– Не будем терять времени, – сказал он. – У нас чрезвычайная ситуация. И настолько опасная, что меня срочно вызывают для отчёта в минимстерство. Поэтому я не смогу быть с вами и консультировать. Просто коротко изложу ситуацию, дам вам помощника – остальное сами.

Симонов тяжело вздохнул и выложил на стол два листа бумаги с отпечатанным текстом.

Конец ознакомительного фрагмента.