А сперму мне придется глотать или?.. Но ничего такого не потребовалось. Вскоре мне было сказано краткое «хватит». Тогда-то, отстранившись, я и увидела результат своих трудов: блестящий от слюны (моей!) член Стаса теперь стоял, гордо глядя в потолок небольшой, если сравнивать с толщиной ствола у основания, головкой.

— У вас отлично получается, — все так же негромко произнес Стас и неожиданно провел большим пальцем мне по нижней губе.

Я невольно шарахнулась, вытирая тыльной стороной ладони рот, глянула в лицо сидевшему Стасу, напоролась на уже знакомый зовущий, жаркий взгляд и вдруг почувствовала, что краснею, будто какая-нибудь деревенская юница на первом свидании.

— Дальше что? — рыкнула я, за грубостью пряча растерянность и испуг.

— Дальше? — Стас откинулся на спинку и улыбнулся алчно. — Дальше самое сладкое, Елена Георгиевна.

Глава 13

— Прекратите называть меня по отчеству и на вы! В создавшихся… обстоятельствах это уже как-то совсем дико!

— Хорошо. Как скажешь. Так вот, моя прекрасная зеленоглазая Елена, теперь ты сядешь мне на колени и уберешь руки себе за спину. Чтобы тебе даже в голову не пришло мешать мне изучать твое тело, так зазывно скрытое сейчас кружевом. Вот так, боком… и ножки раздвинь.

Я сделала все, как он велел, и тут же почувствовала его горячее дыхание у себя на шее. Едва ощутимо касаясь губами моей кожи, Стас провел неторопливую линию от плеча к груди и обратно, а потом я увидела, как его пальцы не спеша ныряют за край бюстгальтера.

Первой прикосновение к соску было таким ярким, что я невольно вздрогнула.

— Чувствительная девочка, да?

Конечно, ничего ему я отвечать не стала, но поклялась самой себе более ничем, ни вздохом, ни стоном, ни каким-то там вздрагиванием не показывать ему, как его действия влияют на меня. Нет! Не бывать этому!

Его пальцы тем временем продолжали теребить мой сосок, в котором теперь стало еще и покалывать от прилившей крови. Добившись желаемого, Стас проделал то же и со второй моей грудью, а после решительно стянул вниз тонкие кружевные чашечки бюстгальтера. Они подхватили, приподнимая, бюст, так что возбужденные соски теперь торчали немного вверх и вперед.

— Какие они у тебя…

Даже не проговорив, а выдохнув это, Стас склонил голову, и через секунду одну мою грудь сжала его ладонь, в то время как сосок второй ощутил горячее и влажное прикосновение его рта. Стас сосал и теребил, сжимал и вылизывал, тискал и даже несильно укусил, все-таки вынудив меня негромко застонать.

И тут же его рука, ранее мучившая сосок, двинулась вниз, пробралась под кружево трусиков и нырнула мне между ног…

— Кажется, кое-кто у нас тут уже вполне готов в дальнейшему.

Показавшийся очень горячим палец обвел клитор, двинулся еще дальше и вдруг свободно погрузился внутрь моего тела, скользнув по влажному с понятной легкостью…

— А раз так, давай-ка вставай. Там, в правом верхнем ящике найдешь презервативы. Принеси их мне. Нет! Не поправляй на себе ничего! Пусть остается как есть.

Встав, я невольно глянула вниз, на себя. Приподнятые сдвинутыми вниз чашечками бюсгальтера груди нахально торчали вперед, из-под краешка трусиков показались бронзовые кудряшки на лобке… И правда «красота»! Возбуждение отступило, вновь нахлынул стыд, но делать было нечего, и я послушно сходила к рабочему столу хозяина кабинета, нашла там презики (он что, всегда ради подобных встреч их в рабочем кабинете держит?) и только на обратном пути вдруг особо остро осознала, что не просто голая, но развратно полуодетая, и что иду сейчас к чужому, в общем-то, мужчине, который сидит со стоящим колом членом в ожидании «продолжения банкета». Причем иду не просто так, а для того, чтобы… Блин…

— А ты очень красивая. Как я и представлял, — вдруг сказал Стас и поднялся мне навстречу. — Помоги мне раздеться, раз уж мы… переходим на другой уровень близости.

Впрочем, пиджак и галстук отправились в соседнее кресло сами, еще до того, как я собралась с мыслями и начала действовать. Офисные туфли тоже слетели с ног так же быстро. Да и брюки упали к стопам без чужой помощи — осталось только их переступить, а после снять носки. Так что я лишь стянула с любовника (ведь получается, что так?) белые боксеры, а после взялась за пуговицы на его рубашке. Они оказались перламутровыми и… неожиданными. Бегемотик, кит, медведь, кошачья мордочка…

— Серьезно? — спросила я у Стаса, вскидывая бровь. — Котики и зайки?

— А еще один поросенок и две черепашки, — подтвердил тот очень серьезно и вдруг улыбнулся широко и как-то, что ли, светло: — Это моя счастливая рубашка.

— Да вы, оказывается, чудак, Станислав Дмитриевич.

— Еще какой, Елена прекрасная. И мне очень нравится, как в твоих устах звучит это замечательное «вы» и мои имя и отчество. Давай-ка, заканчивай с черепашками и бегемотиками и вставай на колени сюда, в кресло. К спинке передом, ко мне задом… И будет у нас почти как в сказке.