Но Боря допустил ошибку. Едва Ларисе прилетела пощёчина, он дёрнулся и получил под дых. А когда поднялся, с такой ненавистью в глазах смотрел на тех, кто забрал брелок от автомобиля, что нервы не выдержали.

— Чего пялишься, ублюдок?! — рявкнул один из налётчиков и Глобальному резко прилетело в челюсть сбоку. С кулака. Попали что надо.

«Хотя бы один бить умеет», — поняла Лариса, глядя как сантехник отключился.

— Я тебе глаза за него выколю, — пообещала она тут же. И не став опустошать даже второй счёт, просто со всей дури разбила телефон о кафель.

Выживет — всё восстановит.

С деньгами это не сложно. Сложнее жить без денег, если опустеют все счета. Если охранник на входе убит, это уже криминал, кровь. Такие люди уже не остановятся. Но если всё же охранник связан или свой, «подсадной», то обойдутся угрозами и синяками.

«Так меньше срок», — прекрасно понимала Де Лакрузо, понабравшись опыта в криминальном мире ещё будучи Мендель. Фамилия от первого и единственного мужа, оставшегося со временем не у дел.

— Сука! — рявкнул тот, что вручил бумажку и ударил её уже как следует, отчего Лариса отлетела на стул и рухнула на пол, ударившись о стул.

— Пидорасы! — прозвучало из-за угла.

И на кухне появилась озлобленная тень в тельняшке. Никто в этот момент не ожидал появление новых лиц. Богатырёв в носках и без обуви, за криками и разборками подобрался бесшумно. А когда Ларису ударили, просто выпрыгнул из-за угла и начал убивать на рефлексах. Понять и со временем даже принять крики на первом этаже можно, сославшись на плохую форму, а вот видеть женщину, которая тебе не безразлична с разбитой в кровь губой на полу — нет.

Это выше мужских сил.

И пусть силы в нём было гораздо меньше, чем раньше. Но гнев их умножил, а навык окопного боя сработал на автомате. Остро сожалея, что нет сапёрной лопатки или привычного приклада АК-74М, Владимир начал последовательно обрабатывать обоих налётчиков.

Сначала в сторону полетели пистолеты. Без них они менее опасны.

Затем лицо в балаклаве встретилось со столешницей. А когда десантник подхватил стул и разбил его о грудак второго налётчика, разломанные палки в руках начали творить чудеса боевых искусств.

Разбив стулья о головы, Володя продолжал бить в грудь и пинать, бил в живот, вцеплялся пальцами в лицо, хватал за шею. А когда палки разлетелись вдребезги не стеснялся применять колени и локти.

По жилам в этот момент текла лава, сердце не чуял. Лишь первостепенное желание спасти, защитить и покарать обидчиков завладело сознанием. Люди называют это «состоянием аффекта». Богатырёв называл «ну и хули теперь думать?»

Остановился он лишь когда оба налётчика валялись на полу. Без балаклав и с разбитыми лицами. Десантник очень надеялся, что сломал хотя бы пару рёбер. Но пока видел на полу лишь крошево зубов. Один зуб выглядел вполне целым. И засмотревшись на него, Богатырёв остановился.

Тут-то о себе и дало знать сердце. Дыхания стало не хватать. В глазах темнеть. Володя свалился на колени, держась за грудак. И дышал тяжело, с хрипами. Кислород словно не желал проникать внутрь. Так и свалился на пол, затих в бессознанке.

Вика зашла на кухню следом, в ночнушке и тапочках. Расцветка розовой пони на её ночном наряде совсем не подходила картине разгромленной кухни: разбитые стулья, разбросанные блюда со стола, под сползшей скатертью дёргалась нога в штанах цвета хаки. А в углу прислонился к стене с разбитой плиткой головой один из неизвестных ей парней со сдёрнутой балаклавой.

Но всё это было мелочью по сравнению с тем, что творилось с её близкими! Так Лариса щупала лицо, размазывая кровь по губе вместе с недоеденной Борей помадой. А Володя валялся на полу и был бледен как праздничная скатерть. Гость же валялся со свёрнутой набекрень челюстью. И это было так дико наблюдать, что некоторые части тела на лице могут буквально торчать.

Неестественно и жутко!

Блондинка бросилась к Володе, не зная, что первым делать. Бежать ли за телефоном или закрыть распахнутую настежь дверь в холле?

Снова послышались шаги. На свет прибежал суровый и седой как лунь генерал Борис Тоненьких с позывным «Буря». Хотя его друг Лёва, действенный майор на службе Отечества, предпочитал называть его Буревестником. Но то полное прозвище, когда есть время поговорить, а не приходится орать в рацию как можно короче.

Пока Буря щупал пальцем пульс десантнику и вызывал скорую, Лёва спросил у Вики:

— На чём они приехали?

Его люди уже убедились, что в помещении больше никого. Но теперь предстояло догнать и задержать.