Подача заявки на развод заняла гораздо больше времени, чем планировалось изначально. Мне пришлось отвечать на более двухсот вопросов о нашем браке, а также о причинах, побудивших его расторгнуть. Приложив все доказательства, наконец отправила запрос.

Пальцы сводило судорогой от длительного заполнения всевозможных форм. Если бы люди знали сколько всего требуется для оформления развода, то думали бы трижды, связывать ли браком себя, дабы потом не проходить через эти бесконечные бюрократические пытки.

Прошло всего несколько часов, а мне уже пришел ответ. Развод одобрен.

Поразительная оперативность. Уж не мой ли брат тому причина? Кто бы не приложил к этому руку, буду вечность благодарна.

Помимо самого факта одобрения развода, в счет моральной компенсации, о которой, хочу заметить, от меня не было и слова, мне передали во владение этот прекрасный особняк, в котором мы сейчас живет. Моему мужу, теперь уже бывшему, и его неприятному родственничку пора собирать вещички.

Естественно, перемены не пришлись им по душе. Что только я не выслушала за этот злополучный вечер. Они собирались, но при этом не стесняясь сыпали угрозами и предупреждали, что я еще пожалею о своем решении. И даже уходя сломали несколько вещей.

Я так спешила развестись, что об этом как-то не подумала. О мести. А в их случае она вполне себе имеет место быть. Помимо того, что Хокон обиженный мужчина, которого унизили разводом, так еще и единственный дом отобрали. Дом у него действительно всего один, который он строил, любовно выбирая каждый кирпичик.

Мне не жалко, я бы отдала дом без вопросов, если бы не реакция, напугавшая меня. Что мне делать, решись они отомстить? У меня нет охраны, даже элементарные курсы самообороны я никогда в жизни не посещала.

Страшно.

Но дело сделано, обратно не отыграешь. Придется подумать на досуге. Сюжет ведь может измениться в совершенно неизвестную сторону, вдруг, теперь я все-равно должна буду умереть от рук мужа, но при этом виной будут мои собственные действия?

— Соня, я никуда не поеду! — в сотый раз повторяла этой упрямице, нервно наматывая круги по комнате.

— Ты не понимаешь! Мы должны там быть!

— Я не должна участвовать в таком. Вот с кем собиралась, с тем и езжай. — сдаваться я не собиралась.

— Я должна была поехать с мамой, но ты сама знаешь, она приболела, а место забронировано, никак нельзя, чтобы оно пустовало. Тем более это будет хорошей рекламой твоему клану.

— И каким же образом?

— Так это же очевидно. Ты принимаешь участие от имени клана, делает пожертвования и вкладывается финансами, заявляя прессе, что поддерживаешь эту отрасль.

Этот разговор длился уже около часа, но мне казался вечностью.

Для работы на благо моего клана Соня меня устраивала по максимуму, но только в том случае, если мне не приходилось с ней пересекаться лично. Она настолько упертая личность, что люди, хоть однажды столкнувшиеся с ней, предпочитают во вторую встречу сделать так как она хочет, не задавая лишних вопросов, и не дай Бог, учинить ей какие-либо препятствия.

Она как асфальтовый каток, проходилась по всем, укатывая в этот самый асфальт своими аргументами, которые после часовых споров кажутся просто непобедимыми.

Для моего клана ее умения и характер оказались драгоценным сокровищем. При ее участии мы получали лучшие условия, крутых специалистов, выгодные контракты.

Но вся ее прелесть для меня померкла во время этого разговора. Эта неугомонная женщина решила принять участие в благотворительных играх. Я назвала их “играми на выживание”. Суть заключалась в следующем:

группа обеспеченных людей едет в военный лагерь в полевых условиях тестировать военную форму, экпировку и другие разные приспособления, которые могут пригодиться в операции на природе.

Принимающие участие на себе тестируют все в разных условиях, тем самым делая своеобразную рекламу, собирая пожертвования на производство, а также вкладываясь в акции.

Безопасность мероприятия гарантируют военные, а власти выделят опытного инструктора, который и будет вести само мероприятие на протяжении нескольких дней.