От ее усердия с потолка уже сыпалась штукатурка.

— Позвольте, я заменю бедолагу Захара, а то до своих ста он точно не доживет, — сказал я. — Как погляжу, вы тут наследство разбираете?

Баронесса повернулась и дунула на выбившуюся из прически прядку.

— Вот и вы… А я боялась, что вы так и уедете.

— Как раз собирался. Зачем звали? Хотите взять реванш?

— Слушайте… — выдохнула она и подошла ко мне. — Я правда не виновата, что мой покойный муж сделал из меня и моих дочерей покорных кукол. Он напугал меня так, что я боялась даже слово сказать. Я думала убежать, но он всегда знал, где я и о чем думаю…

— Анна, мы с вами вопрос уже решили. Если вы не возражаете, я бы не хотел задерживаться, пусть и ценю ваше гостеприимство. Меня ждут дела.

— Понимаю, — кивнула она и посмотрела мне в глаза. — Тогда… До свидания?

Нет. Все же просто так развернуться и уйти я не мог.

— Вы вообще выбираетесь из этого своего Урочища? — спросил я.

— С тех пор, как вышла замуж за Емельяна Устиновича, выбиралась только однажды — навестить родителей. Больше нет.

— У вас родители в городе?

— Нет, он жили в районе Ратмирова, — сказала она и лукаво улыбнулась.

— В районе Ратмирова?! — удивился я. — Вы подданная Герасимовых?

— Почти. Хотя и тут, и там я чувствовала себя птичкой в золотой клетке. А так я прихожусь почившему Александру Христофоровичу племянницей.

И видя как вытягивается мое лицо, она продолжила:

— Да, моя девичья фамилия Герасимова. Анна Павловна Герасимова. Приятно познакомиться, Евгений Михайлович.

Я не знал, как реагировать, и просто стоял и хлопал глазами. И невольно поглядел на ее отставленную ножку.

Она тепло улыбнулась.

— Евгений Михайлович. Не все Герасимовы — монстры во плоти. Хотя, если меня разозлить, я тоже могу задать жару.

— В этом я не сомневаюсь.

— Не волнуйтесь. С Александром Христофоровичем мой отец всегда находился в крайне скверных отношениях, и он отдал меня в жены Кречетову, чтобы со мной точно ничего не случилось.

— Они боролись за влияние в роду?

— Да… И мой отец проиграл. Хотя никто так и не доказал, что в его смерти виноват мой дядя, но, я уверена, что без его лапы тут не обошлось, — она подошла и взяла меня за руку. — Спасибо, что наказали этого монстра, Евгений. Обоих монстров.

— Не за что. Но, боюсь, вам лучше впредь остаться Кречетовой, как бы вам не был противен ваш покойной муж. Быть Герасимовой нынче — крайне опасно, по крайней мере, пока из города не уедут инквизиторы, и случай с вашим дядей окончательно не забудется. Расскажите, что вы знали об Емельяне Устиновиче?

— Его звали Шаррат, но, наверное, вы в курсе?

— Я успел узнать совсем немного, прежде чем он рухнул с башни.

— Он был старый. Очень старый. Он почти ничего не рассказывал про свою прежнюю жизнь. Но он хорошо помнил Войну и Метеориты с Осколками. Полагаю, он сам прибыл на одном из этих Метеоритов…

— Реликт. Их еще называют Первопроходцами? — вспомнил я наш разговор с Колей и его книгу. — Что же заставило его поменять сторону?

— Полагаю, что страх смерти. Сами знаете, что Нексус — это биологический механизм, если я ничего не путаю, и на той стороне ценность жизни совсем мизерная. По крайней мере про это мне рассказывал мой любознательный сын.

— Кстати, а как вы себя чувствуете?

— Нормально, спасибо за заботу.

— Нет, я не про это. После превращения в некса… Вы чувствуете какие-нибудь изменения?

— Ах, вот вы про что… — задумалась она. — Не знаю. Сейчас я чувствую себя гораздо лучше. Голова совсем не болит, исчезло чувство чего-то инородного. И выспалась я прекрасно. Еще раз спасибо вам. А то постоянные мигрени — вещь зверская, вы не представляете.

— Вероятно.

— Как вы и сказали, я отправила всех людей на отлов сталкеров. Им помогают стрельцы. Они закончат через несколько дней, а потом примутся вычищать леса от монстров. Вот увидите, Урочище скоро изменится.

— Хорошо.

— Что еще я могу для вас сделать, Евгений?

И она посмотрела мне в глаза.

— Пока мне ничего от вас не нужно, Анна Павловна, — пожал я ее руку и отстранился. — Надеюсь видеть в вас друга и союзника.

— Только друга и союзника? — вздохнула она. — Ну что ж, как пожелаете, ваше благородие.

Анна отошла от меня на два шага и элегантно присела в реверансе.

Я смотрел на ее усталое лицо и мне стало ее жалко. Сначала интриги в доме Герасимовых, потом муж некс и рабство… И, тем не менее, эта женщина сохранила стойкость духа, и она мне еще пригодится.