— Мля…

Зябликов плюхнул себе еще, не забыв на этот раз и про меня. Мы выпили. Я потянулся за колбасной нарезкой, а Зябликов лишь отрицательно мотнул головой:

— Не, в меня сейчас жратва не войдет… Страшно-то как, Вадимыч! А ведь я не зеленый сопляк! Я такого на службе повидал… Но вот это все… Как-то…

— Всем по заслугам воздается, Филиппыч! Протокол наказания отработал тысячелетиями.

— Ладно, забудем… Хотя, забудешь тут!

— Могу помочь, — предложил я. — Делов-то! Стрелку на часах крутану…

— Не-е-е, Сергей Вадимыч, не надо! Мне тоже, как и отмороженному Мирофанушке, надо какую-нибудь узду иметь. Нельзя нашему брату без узды… Нельзя…

— Как знаешь, приятель, — пожал я плечами, — как знаешь! Но если жить с таким знанием станет невмоготу — обращайся!

Очнулся я утром в отличном настроении и с абсолютно светлой головой. От былого опьянения не осталась ни грамма хмари, а энергия в моем молодом теле бурлила и едва не выплескивалась через край. Значит, не забыл про меня мой незваный сожитель, за что я ему был несказанно благодарен. А то, знаете ли, достало меня просыпаться после таких вот «вечеринок» старой, никчемной развалиной. Приоткрыв один глаз я, огляделся: знакомый интерьерчик маленькой комнатки в Лёнином бараке. О, как! Значит Зябликов отвез меня к приятелю после попойки и разруливания ситуевины с его женой.

Интересно, как там у них все прошло? Ведь я на этот раз вообще ничего не запомнил. Или доза была ударнее, чем обычно, или соседушка постарался, чтобы крутые разборки не повлияли на неокрепшую подростковую психику. На мою, значит. Ну и ладно, не больно-то хотелось, чтобы «кровавые мальчики» стояли у меня в глазах. Пусть идут в сраку со своими делами! А мне в общагу заселяться пора! И так уже третий день во Владике, а в институт и носа не казал.

Я потянулся, с наслаждением похрустывая хрящами суставов и позвоночника и, отбросив в сторону одеяло, подскочил на ноги. Моя одежда была аккуратно сложена на табурете возле кровати. Летом одеться — только подпоясаться, а судя по теплу, идущему со стороны распахнутого настежь окна — лето продолжалось!

Леню я обнаружил на общей кухне, после нескольких минут ненавязчивых поисков. Он стоял у плиты и помешивал что-то в исходящей паром кастрюльке.

— О! Явление Христа народу! — завидев меня, произнес он. — Головка не бо-бо? А тебя Зябликов вчера в прямом смысле слова на себе пер!

— Да не… — Я еще раз ради проформы покачал головой взад-вперед. — Не болит нихрена!

— Эх, — с нотками легкой зависти вздохнул Леонид, — вот, что значит молодость!

— Можно подумать, ты прям старик?

— Вот доживешь до моих лет — узнаешь почем фунт старости! — усмехнулся он. — Жрать хочешь?

Я прислушался к себе — жрать хотелось:

— Угу!

— Тогда вскрывай консерву, — он ткнул пальцем в жестяную банку, в потеках солидола, — будем жрать макароны по-флотски! С тушенкой!

Пока я уродовал скользкую банку большой финкой с наборной плексигласовой рукояткой (простой открывалки у Лёни не оказалось), мой приятель слил в раковину воду из макарон.

— Чего ты там возишься? — прикрикнул он на меня, возвращая кастрюльку на плиту.

— Все-все, держи! — Я протянул ему по-уродски вскрытую жестянку.

— Чтоб тебе твои дети так тушенку вскрывали! — покачав головой, незлобно пожелал он мне, вываливая содержимое банки в кастрюльку.

По кухне пополз одуряющий запах разогревшегося мясного «деликатеса». Я даже слюну сглотнул, чтобы не закапать плиту.

— Пошли жрать, алкаш! — Леня забрал кастрюльку и исчез за дверь. — Тарелки с вилками захвати! — Донеслось до меня из-за закрывшейся двери.

— Сам алкаш! — крикнул я ему в спину и полез в тумбочку за вилками.

Тарелки я вынул из железной подвесной сушилки, подвешенной рядом с умывальником. Хотя таких сушилок там обнаружилось несколько штук — кухня-то общая, я знал, которая из них принадлежит моему приятелю. Захватив с собой еще и нож до кучи, я вприпрыжку побежал за Леней — после обильного слюновыделения начал бурчать живот, требуя поскорее загрузить его работой.

Леня застелил старыми газетками низенький журнальный столик и поставил на него кастрюлю. В принесенные мной тарелки Леня с горкой навалил макароны с тушняком, и мы приступили к долгожданной трапезе.

— Какие планы на сегодня? — полюбопытствовал мой приятель, набив рот едой. — Надеюсь, очередное бухалово с ментом на сегодня не запланировано?

— Не-а, — мотнул я головой и открыл рот, чтобы слегка остудить хавчик — макароны, мля, оказались горячущими, всю пасть себе обжег. — Мне в институт сегодня край, как попасть нужно! — Прожевав, я чиркнул себя большим пальцем по горлу, показывая насколько это для меня важно. — И так столько времени даром просрал! А еще и в общагу прописаться надо. Комнату, там, занять…