Я залипаю, наблюдая, как он вытаскивает из брюк рубашку и проводит рукой по своему рельефному торсу, проверяя содержимое моего холодильника. Он оглядывается и ослепительно улыбается мне, скользя взглядом по моему телу.

— Может, снимешь уже это проклятое одеяло пока не ушиблась? Если я все же повезу тебя в больницу сегодня, то лишь потому, что насажу тебя на свой член слишком резко и доведу тебя до комы от удовольствия, а не потому, что ты споткнешься об это чертово одеяло и сломаешь лодыжку.

Ну что ж. Это один из способов поднять здесь температуру.

И, видимо, я слишком торможу, потому что Картер наклоняется и освобождает мою лодыжку.

— Вот так. Ты в безопасности, — он поворачивается к холодильнику и достает остатки ужина. Снимая крышку, он со стоном вдыхает. — Черт, как вкусно пахнет. Можно?

Как только я беру в руки вилку, он выхватывает ее и копается в еде, а я смотрю, как он всасывает ее, словно чертов пылесос. Мне кажется, он даже не дышит, а просто запихивает в рот пасту с курицей по-каджунски.

Я выхожу из транса, и улыбаюсь, когда Картер облизывает вилку после того, как соскреб с контейнера оставшееся масло и приправу.

— Похоже, завтра я поем в столовой.

Он прекращает облизываться и смотрит на меня.

— Это твой обед? — он ставит контейнер на стол. — О, Лив. Почему ты мне об этом не сказала? — подхватив меня на руки, он сажает меня на стойку и переплетает мои ноги вокруг себя, уткнувшись лицом в мою шею. — Я съел твой обед. Мне так жаль. Но он был очень вкусным, так что мне не так уж и жаль. Но все равно, прости.

— Все в порядке, — я отталкиваю его назад, чтобы погладить его живот. — Ты большой парень. Тебе нужна еда.

— Мне нужна ты, — шепчет он, прижимая наши лбы. — И как бы я ни любил тебя в одежде… — его пальцы проникают под подол его худи, в котором я живу, и касаются моей кожи. — …от этого чертового худи надо избавиться.

Через секунду он уже на полу, и меня бросает в дрожь от ощущения его взгляда на моем обнаженном теле.

— Эта майка, — рычит Картер, просовывая один палец в дырку, которая находится в опасной близости от моего соска. Не спрашивайте меня, почему я не выбрасываю свою старую одежду. Для расслабления дома нет ничего лучше, чем дырявая, обжитая одежда. — Мне чертовски нравится эта майка. Но я собираюсь ее испортить.

— Картер…

Я замолкаю, когда Картер разрывает на части тонкий материал моей майки. Он довольно ухмыляется. Моя кожа покрывается мурашками, когда прохладный воздух окружает мою плоть, заставляя меня дрожать, а Картер наблюдает за этим. Он берет меня за руку и рассматривает мои ногти фиолетово-синего оттенка, хотя на них нет лака.

Он хмурится и смотрит на меня. Его плечи подрагивают, и он потирает своими руками мои.

— Здесь чертовски холодно, Ол. Можно я включу отопление?

Картер уходит, прежде чем я успеваю сказать ему, что не стоит беспокоиться. Я спрыгиваю со стойки и иду за ним в прихожую, останавливаясь, чтобы поднять с пола его худи и снова надеть его. Мои щеки краснеют от стыда, когда он находит термостат.

— Сорок девять? Олли, здесь всего сорок девять градусов16, мать твою!

Я опускаю взгляд на пол, когда он начинает нажимать на кнопки.

— Она не работает.

— Что значит не работает? Почему здесь написано, что отопление выключено? Он не дает мне… — он со стоном прерывается, и поворачивается в мою сторону.

— Моя печь сломалась.

Он в удивлении вскидывает брови.

— Сломалась? — когда я киваю, он проводит рукой по челюсти. — И как давно?

— Эм… — я почесываю висок. — Неделю или около того. — В этот раз я мысленно добавляю.

— Неделя? Оливия! Ты не можешь… это не… — он мотает головой, прижимаясь к моему лицу. — Черт. Это слишком холодно для тебя, Олли.

— Отсюда и мой наряд, — я показываю на свое обмотанное тело. — И одеяло, обернутое вокруг моей лодыжки.

— Где твоя печь? — он указывает на дверь, ведущую в подвал. — Хочешь, я посмотрю?

Я хватаю его за руку, чтобы остановить, потому что Картер никого не ждет, а это значит, что когда он только задавал вопрос, он уже был на полпути к двери.

— Ты не сможешь ее починить. Мой брат уже осмотрел ее. Она ломается с прошлой зимы. Мне нужна новая.

— О. Ты… ты сделаешь это? Заменишь ее?

Мои уши горят, я не могу смотреть на него. Я переминаюсь с ноги на ногу, и погружаю пальцы в пучок на макушке.