В его горле раздается рык, и он смотрит на меня голодными глазами.

Вид этого жара помогает отогнать демонов чуть дальше.

Я не настолько наивна, чтобы думать, что это надолго. Но сейчас я хочу отдохнуть от образов прошлой недели, которые постоянно крутятся в моей голове.

Я более чем готова сосредоточиться на чем-то другом.

Я выпиваю половину чашки кофе, обжигающая жидкость едва не сжигает слой кожи с моего языка, после чего ставлю ее на стойку и иду в душ.

Нико не сводит с меня глаз, пока я вслепую нащупываю позади себя рычаг.

Я вскрикиваю от шока, когда на меня обрушивается холодная вода, но она быстро нагревается, помогая моим мышцам расслабиться.

— Ты так и будешь стоять и глазеть или разденешься и присоединишься ко мне? — дразню я, приподнимая бровь.

Ему требуется секунда, чтобы осознать мой вопрос, и этого времени как раз хватает, чтобы пара страхов, внушенных мне за последнюю неделю, подняли свои уродливые головы.

Но тут он практически отбрасывает свой кофе в сторону и пытается сбросить с себя спортивные штаны так быстро, что в итоге застревает одной ногой в районе лодыжки и чуть не врезается в меня головой вперед.

— Ты чертов идиот, — смеюсь я, пока он пытается исправить ситуацию.

— Детка, — говорит он, наконец подходя ко мне и позволяя воде стекать по его телу. — Я буду кем угодно, если это заставит тебя так смеяться.

— Ты уже такой. Ты мой, — заявляю я, прежде чем обвить рукой его шею, притянуть его лицо ближе и взять именно то, что мне нужно, чтобы страхи и демоны остались далеко позади.

Когда мы вместе, ничто не может нас тронуть.

И это именно то, что мне сейчас нужно.

Одна его рука ложится мне на бедро, а другая запутывается в моих мокрых волосах, и он целует меня в ответ с той же яростью, что и я его.

Наши языки переплетаются, исследуя рот друг друга, как будто это в первый раз, а зубы сталкиваются от потребности в большем, от желания быть ближе, поглотить друг друга.

Он поднимает мою ногу на его талию, и в его горле раздается низкий стон, когда его рука скользит вниз к моей заднице, а его твердый член касается именно того места, где я этого хочу.

— Сирена, — предупреждает он в нашем поцелуе. — Я не хочу причинять тебе боль.

Я отстраняюсь и смотрю ему прямо в глаза: моя грудь вздымается, а дыхание танцует на его лице.

— Единственное, что может причинить мне боль сейчас, — это если ты отвергнешь меня. Пожалуйста, Нико, мне нужно…

— Стоп, — говорит он, останавливая мои слова, и скользит рукой по моей груди, а затем прижимается к моей челюсти. — Когда это я давал тебе понять, что отвергну тебя? — спрашивает он, его глаза омрачает беспокойство и, возможно, немного обида.

— Я… — заикаюсь я, ненавидя, что стоит мне закрыть глаза, как он тут же оказывается рядом.

— Нет. Открой глаза, — почти грубо требует Нико. — Не делай этого. Не ходи туда. Это я и ты. Он не является частью этого. Он — ничто. Ничего не стоит. Исчез.

Я киваю, пытаясь выполнить его приказ, сосредоточившись на его глазах и губах.

— Трахни меня, Нико. Напомни мне, кому я принадлежу, кто владеет моей киской.

— Блядь, — рычит он. — Ты так мило просишь, детка.

Затем его губы возвращаются к моим, гарантируя, что все мои мысли заняты им, что каждое ощущение, вспыхивающее в моем теле, вызвано им.

— Нико, — умоляю я, бесстыдно прижимаясь к нему, чтобы добиться желаемого.

— Я не собираюсь трахать тебя, Сирена. Не здесь, — признается он, целуя мою челюсть и направляясь к уху.

— Н-но… — заикаюсь я, а сердце замирает.

В одну секунду он здесь, а в следующую — уже нет.

Его колени с грохотом ударяются о поддон душа, а его глаза скользят по моему телу.

— Но я все-таки начну.

Обхватив своей огромной рукой мое правое бедро, он поднимает второе и перекидывает его через плечо.

— Держись, детка. Я не могу обещать, что все будет медленно и нежно.

— НИ-КО, — кричу я, когда он наклоняется вперед и прижимается к моему клитору.

16

НИКО

Стоит ли мне это делать?

Нет, скорее всего, нет.

Достаточно ли я силен, чтобы отказывать своей девочке в чем-либо, особенно когда она так мило меня об этом просит?

Не-а. Ни единого шанса.

Я застонал от удовольствия, когда ее сладкий вкус покрыл мой язык. За последнюю неделю было столько моментов, когда я думал, что никогда больше не испытаю этого. И теперь она здесь, и я намерен показать ей, как сильно я, блядь, по ней скучал.