Айлин

Я терпеливо жду возвращения мужа первые сорок минут. Успеваю убрать оставшуюся еду, загрузить посудомоечную машину и пересервировать стол на десертный.

На самом деле, я и тут поскромничала. Кроме курабье сделала еще и сютлач, заказала много-много разных конфет, намыла фруктов. Это всё – моя неумелая попытка скопировать манеру поведения мамы. Ну и желание не просто угодить, а превзойти все возможные ожидания.

Чтобы отвлечься и еще немного подождать, беру в руки мобильный. С улыбкой читаю нетерпеливый вопрос лучшей подруги: «ну что там кубете? Всё получилось?». На сей раз уже сама краснею от второго смысла, который Лейляша даже не вкладывала. Отвечаю: «да, спасибо за рецепт! Айдар вместе с пальцами чуть не съел!». Преувеличиваю, конечно, но не вижу в этом греха.

Откладываю мобильный и нетерпеливо тарабаню по столешнице. Жду шагов по лестнице вниз, но их нет. Поэтому беру с верхней полки поднос и собираю всё нужное на него.

Я уже несколько раз приносила чай в кабинет Айдара. Не потому, что он просил (откуда-то знаю, что и не попросит), а потому, что так делала и продолжает делать мама для папы.

Несу свою ношу аккуратно. В голове раз за разом обращаюсь к Всевышнему, чтобы не дал мне запнуться и уронить. Поднимаюсь по лестнице, подхожу к двери…

Поднос опускаю на декоративный столик в коридоре, а сама заношу руку для удара.

Я не воришка и слушать чужие разговоры – не мое хобби, но прежде, чем дать о себе знать, снова затаиваюсь. Однажды это уже закончилось для меня плохо, но от Айдара я почему-то подвоха не жду.

Быстро разбираюсь, что его телефон включен на громкую связь и разговаривает он с кем-то о своей работе. Мне кажется, Айдар ведет беседу с мужчиной старше, возможно, занимающим должность выше, но в их разговоре чувствуется легкость. Я слышу шутки, смешки.

Наверное, все серьезные темы они уже обсудили.

Решаю дождаться, когда Айдар скинет, и уже потом постучаться. Закрываю глаза, губы почему-то улыбаются.

– А женатым-то тебе как, Салманов? На свадьбу не пригласил, конечно… Специально сьебался и только потом…

Мат режет слух, я морщусь, но пытаюсь быстро о нем забыть. Я пока не привыкла ко многому. И не уверена, что хочу привыкать. Но неизвестное меня манит. Чувствую себя ребенком, которого взрослые на ночь оставили в пустом отделе сладостей.

– Хорошо мне женатым, Виктор Семенович. Хорошо…

Улыбаюсь еще шире. И сама не знаю, почему так приятно это слышать.

– Из койки не вылезаешь, наверное… – Собеседник произносит как-то мечтательно, мне становится одновременно очень неуютно и любопытно, что ответит Айдар. Я ему доверяю. – Молодую ж взял, да? Девочкой еще, наверное… Как по-вашему положено...

Эти разговоры – ужас-ужас. Девочкой или нет – это совсем не дело незнакомца. И я, наверное, вживую с ним видеться не хочу, но от двери тоже не отхожу.

– Я бы с радостью не вылезал, но вы всё сделали, чтобы жену я видел редко, мало, соскучиться успевал…

Прижимаюсь лбом к холодному дереву. Почему, если мне всё равно, я так ярко улыбаюсь?

А собеседник вообще смеется. Ругается, но ясно, что в шутку. А у меня даже уши горят. Может спуститься назад и ждать, когда Айдар договорит? Думаю об этом и ничего не делаю.

– Ненавижу молодых. Вы мне напоминаете, какая я развалина… Я бы тоже, знаешь ли, молодую жену себе взял…

– Боюсь, Эмма Валентиновна будет не слишком рада...

– А я скажу, что мусульманин. Вам же можно…

Теперь смеется уже Салманов. Его смех прокатывается по моей коже.

– Если жена против – нельзя, Виктор Семеныч…

– Вот черт… Но ты свою-то пожалей, не заезди в первый месяц…

– Я постараюсь.

Стыд жжет так, что сил нет, но любопытство и хозяйственность побеждают. Чай остынет. Будет уже невкусно.

Я несколько раз стучу в дверь, приоткрываю ее, а потом отступаю за подносом и решительно шагаю внутрь.

Делаю вид, что сосредоточена исключительно на сохранении равновесия. А на самом деле в глаза Айдару вот сейчас посмотреть не рискнула бы.

А он на меня смотрит. Чувствую.

Из динамика его телефона продолжает разноситься голос собеседника. Салманов «угукает» и следит, как движусь к его столу.

Ставлю на него поднос. Собрав все силы в кулак, поднимаю взгляд на мужа и шепчу:

– Извини. Ты просто долго...

– Права. Запизделся…

Он произносит почти беззвучно. А потом улыбается, потому что я, конечно же, шок свой скрыть не могу. Но и попросить его при мне так не разговориться язык не повернется.

Айдар позволяет себе подобное редко. И я почему-то воспринимаю это как наше сближение.