— Я задолжал тебе обещанное гостеприимство, — негромко и серьезно произнёс он, но в глазах на мгновение сверкнули задорные искорки. — И теперь тебе сложно будет от него отвертеться.

— И не собиралась, — призналась я, выходя из машины, придерживая свободной рукой платье, подол которого чуть было не поднял резкий порыв ветра. — По крайней мере, пока ты мне всё не расскажешь.

Денис взял с сиденья мою коробку и понес сам.

— Расскажу, конечно, только дай мне немного времени, чтобы прийти в себя. Я поехал в бюро сразу из суда и переживал, что могу не успеть.

— Ты знал, что Сушков при моем увольнении закатит такое шоу? — удивилась я, молча кивая консьержке, провожающей нас заинтересованным взглядом.

— Серегин рассказал, что он уволил тебя и пригласил с утра в бюро за документами. Я слишком хорошо знаю Мишу, чтобы допустить хотя бы крохотную возможность того, что он отпустил бы тебя без громкой истерики.

— Когда он хотел натравить на меня коллектив S, мне было по-настоящему страшно, — призналась я, поднимаясь вслед за Денисом по лестнице.

Он тяжело вздохнул, и произнёс, доставая из кармана джинсов ключи:

— Ева, мне так жаль, что тебе пришлось через все это пройти. И через вчерашний допрос у Прокопьева тоже. Я знал, что ты умница, но такого не ожидал, — и, видя мой удивленный взгляд, добавил: — Ребята мне рассказали.

Открыв дверь, он пропустил меня первой в пустую прихожую. Я ожидала увидеть следы прошедшего обыска: грязные следы ботинок на полу или разбросанные вещи, но в квартире царил идеальный порядок, за которым, вероятнее всего, следила приходящая домработница. К н и г о е д. н е т

В тишине прихожей мы, наконец, остались вдвоем и Денис спросил тихо:

— Ты простишь меня? Я обещаю, что теперь всё точно будет хорошо.

Когда Лазарев отправился в душ, попросив меня заказать что-нибудь перекусить, я осталась в гостиной. Через приложение ближайшего ресторана оформила доставку пиццы всего за пару минут и маялась, не находя себе другого занятия.

Не терпелось поскорее узнать ответы на свои вопросы, но я понимала, что торопить Лазарева не следует. В конце концов, после почти двухдневного отсутствия дома я и сама, пожалуй, предпочла бы душ любым разговорам.

Чтобы коварное воображение перестало подсовывать мне навязчивые картинки Дениса в душе, рисуя то, как капельки воды, огибая выпуклости мышц, стекают по гладкой коже на его спине, я включила телевизор, экран которого занимал половину стены, противоположной той, у которой стоял широкий темно-синий диван.

Однако и там рассказывали, как Денис был отпущен из-под стражи прямо в зале суда без избрания меры пресечения, поскольку его причастность к произошедшему не подтвердилась. Короткие видеофрагменты демонстрировали, как он выходит из суда и садится в такси, вероятно, судебное заседание было закрытым и репортеров туда не пустили.

Пощелкав пультом, от скуки, я попереключала каналы, так и не обнаружив ничего заслуживающего внимания, удобно свернулась калачиком на диване и прикрыла глаза, слушая шум воды, доносящейся из душа и монотонный голос диктора новостей.

Впервые за последние дни я чувствовала себя спокойно и расслабленно. Не надо было никуда спешить, мышцы больше не казались натянутыми струнами, а голова не напоминала дом советов.

Кажется, я уснула, потому что звонок телефона, сообщивший о том, что прибыла пицца, заставил меня резко открыть глаза и удивленно заморгать.

— Тшшш, Ева, спи, — раздался совсем рядом сонный шепот Дениса. — Я сейчас встречу курьера и вернусь.

Оказалось, что Лазарев, вернувшись из душа, успел задремать рядом со мной и теперь, нехотя поднялся с дивана, зевая и потягиваясь, и отправился за заказанной пиццей.

Я чуть было не потерла глаза, но вовремя вспомнила о том, что не стерла макияж и в этом случае рискую стать похожей на панду. Несмотря на «разрешение» Дениса, спать я хотела меньше, чем услышать его версию произошедшего, поэтому зевнула, поправила волосы и платье, и принялась ждать.

Через несколько минут он занес в комнату четыре пахнущих свежей выпечкой коробки и аккуратно поставил на столик рядом с диваном.

— Выспалась? — усмехнулся он, не сводя с меня глаз. — А жаль, я бы еще поспал.

И тени на его лице без слов говорили о том, как мало ему удалось отдохнуть в последние дни.

— К тому времени, как ты проснешься, я успею умереть от любопытства. И, возможно съем всю пиццу без тебя.

— Ладно, тогда сейчас налью кофе и героически спасу тебя от такой бесславной смерти.