Заведующей лабораторией, некрупный мужик с характерными красными прожилками на лице, представился как Михалыч и принял молодое пополнение с восторгом.

– Орел! Каких бойцов наш радиофизфак готовит!

– Извините, конечно, но я физический факультет закончил, – промямлил новобранец, не ожидавший столь мажорной встречи.

– Епть… А хотя бы паяльник знаешь за какой конец держать?

– Ну да. Радиолюбитель я, со школы.

– Радиодетали тырить будет, – угрюмо просипел Фомич, старший член маленькой команды, занимавший самый дальний стол. Из-под него выглядывали коричневые носки внутри заношенных сандаликов, никак не вязавшихся с дождливой осенью. Их обладатель выглядел существом, опоздавшим в жизни – на месяц с переменой обуви или вообще на много лет.

– Без паники, чему надо – научим, – солидно и оптимистично заявил молодой парень, на год старше Вовчика. – Привет, меня зовут Роман.

– Для тебя радость, да, Ромочка? – прошелестела некрасивая девушка, какие обычно идут на мужские специальности, чтобы при половом соотношении двадцать к одному выскочить замуж. – Теперь ты не самый младший.

– Кстати. С тебя проставка – в коллектив вливаешься. Ждем до аванса. А пивком – уважь. Тем паче как молодому за пивом тебе бегать, – Фомич порылся в кармане потёртых штанов, извлёк медной мелочью двадцать четыре копейки, опомнился и кинул их обратно, – Чего это я? Новенький же ставит.

Рома вручил Вовчику как переходящее красное знамя авоську с трёхлитровой банкой, уточнив:

– Вова, проблемка есть. Раньше мы трое по литру брали, слоик выходил. Теперь ищи тару на четыре литра.

– Я вообще-то не очень…

– От коллектива отбиваешься, в него не вступив? – с деланной угрозой в голосе вопросил Михалыч. – На самом деле, без литра пива крышняк едет. А водку на рабочем месте глушить не позволю. Мы – секретная лаборатория режимного предприятия. Дуй в стекляшку за гастрономом и не торопись, дай отстояться.

Вахтер на проходной даже головы не поднял. Юная физиономия студента, пустая трехлитровая банка в сетке – что может быть обыденнее?

Пивбар не пустовал, несмотря на первую половину дня. Вовчик занял очередь за работягами и такими же как он гонцами с банками, пропитываясь запахами скисшего пива и неизменной рыбки на закусь. Как-то в детективном романе о шпионах он читал, как советский разведчик назначил встречу со связным в пивном баре в Берлине и за бокалом пива передал ему секретные инструкции КГБ. Вовчик огляделся. Интересно, у фрицев такой же интерьер или есть различия? За ближайшим высоким столом расположились два мужика. Один отхлебнул из кружки четверть и вновь долил её до краёв водкой, второй стучал сухой воблой по грязной и липкой столешнице. Стекляшка – потрясающее место для шпионов. Никакое ЦРУ не заподозрит, что здесь может проходить встреча рыцарей плаща и кинжала.

Сосед присосался к водочно-пивному коктейлю. Вовчик вспомнил из уроков истории, что в пивбаре начался пивной путч и восхождение Гитлера к власти. Очевидно, в таком неприятном месте ничего хорошего не происходит.

Семьдесят две копейки, уплаченные за три литра, пробили дыру в рублевом дневном бюджете, составленном из расчета девяносто две копейки за комплекс в заводской столовой и два раза по четыре за талончики в троллейбусе. Остатков хватило на кефир и микроскопическую булку.

Вахтёр точно также безучастно проводил взглядом Вовчика, когда тот повернул турникет, возвращаясь на завод. Очевидно, банка с пивом – универсальный пропуск.

Больше не произошло решительно ничего, достойного упоминания. Три заслуженных инженера усвоили «Жигулёвское», юниор оприходовал кефир и булку, сполоснув бутылку, чтобы сдать. В оставшееся до семнадцати часов время он листал старые подшивки журнала «Радио» и с толпой отработавших смену заводчан зашагал к дому.

Идти было далеко. Денег ни копейки, но можно прокатиться зайцем. Вовчик сознательно шлёпал по вечерней сырости пешком, пытаясь свести в голове воедино впечатления от увиденного в новой жизни.

В этот день, который государство ему оплатит как полноценный рабочий, исходя из месячного оклада сто десять рублей грязными, Вовчику не открылись ни тайны мироздания, ни секреты оборонного сектора, даром что оформлен допуск. Скорее осозналось давно известное и очевидное, но непрочувствованное. Жизнь после окончания вуза потеряла прежний смысл, а нового нет.

Молодым специалистом он стал. Получил звание лейтенанта запаса и распределение на оборонное предприятие, тем самым избежав призыва в армию. Благодаря протекции не сослан в сельскую среднюю школу учителем физики. Кем он станет дальше? Лаборатория сразу обозначила потолок. Самый высоко взлетевший в ней – завлаб Михалыч, тихий алкоголик на окладе с премией, в общей сложности выходит сто шестьдесят пять рублей, и никакой перспективы.

А ведь хотелось чего-то большего. Не только денег, не всё ими меряется. Чего-то возвышенного. Такого, о чём мечтали у костров и палаток, горланя смелые романтические песни.

Полёт души не убила производственная практика в НИИ на пятом курсе. Он надеялся, что даже на заводе найдётся место для духовного и творческого. Например, изобрести какую-нибудь фигню для ракеты, чтоб американцы боялись и думать о нападении на мирный Советский Союз. Получить за это государственную премию и путёвку в Пицунду. Серые будни лаборатории, смесь запахов пива, табачного дыма и паяльной канифоли – самое то для романтики.