Судя по тому, как участилось дыхание господина смотрителя тюрем, с суммой я угадала. Но решила сделать «контрольный» выстрел

— И ещё сто тысяч лир за информацию о сопутствующих обстоятельствах

— Разумеется! — вскричал господин Борский — Это более чем справедливое желание. Тем более что о каждом заключённом у нас хранится папка с его делом.

— Итак, — подтолкнула я господина Борского, — мы с вами остановились на странных обстоятельствах…

— Да-да, понимаете, камера госпожи Лурье находилась в нескольких метрах от камеры другой заключённой, в которой содержалась графиня Градиент, обвинённая в убийстве своей семьи, не спеша начал говорить инспектор, — так вот, после смерти госпожи Лурье мы обнаружили, что между камерами есть проход, достаточно широкий, чтобы можно было через него проползать из одной камеры в другую. Но дело в том, что графиня была весьма слабосильной и болезненной. И обе женщины не обладали силой, потому что при входе в тюрьму Рок стоит артефакт, который лишает силы любого человека, да и стены тюрьмы сами по себе являются артефактом. Именно поэтому там служат только простаки, и высокие гости не заходят в тюрьму.

«Но кто-то же сделал этот проход?» — спросила я.

— Да, вы правы, видимо, заключённые смогли объединить свои усилия и совершили практически невозможное. Возможно, они готовили побег, но вмешалась судьба, и госпожа Лурье умерла.

— А что же случилось с графиней Градиент? — спросила я, стараясь не выдать заинтересованность.

— О! а вот здесь самое интересное! — воодушевлённо воскликнул господин Борский, — она, видимо, думала, что сможет сбежать, и влезла в саван умершей Лурье. Как у неё получилось, что стража не заметила наличия живого человека в…, простите, в мешке. Ну понимаете, на острове Рок, каковой весь и является тюрьмой, нет кладбищ. И заключённых хоронят в море. Им привязывают тяжёлый груз и бросают со скалы. Поэтому я уверен, что графиня Градиент тоже умерла.

— Об этом происшествии, вероятно, составлены какие-то бумаги? — спросила я, изо всех сил сохраняя безразличное выражение на лице

— Да, конечно, составлен акт о смерти, вдруг кому-то понадобится документальное подтверждение.

— Да-да, ну мир праху покойной! Давайте вернёмся к бумагам.

— О! Простите, что я вас отвлёк своим рассказом

— Да что вы! ваш рассказ показался мне весьма любопытным — вежливо проговорила

— Ну хорошо, пройдёмте в архив, и я покажу вам бумаги касательно госпожи Мары Лурье.

И мы пошли по длинным коридорам к архиву.

Инспектор не покривил душой, говоря, что все бумаги в порядке, всё было разложено по полкам в алфавитном порядке и аккуратно подшито в папки. Получив доступ к секции по тюрьме Рок, я, посмотрев, что инспектор уселся в кресло и не обращает, ну или делает вид, что не обращает на меня внимание, я, прежде чем начать листать папку по Маре, вытащила с полки папку по делу графини Градиент.

Тем временем инспектор Борский, конечно же, заметил, что алдонец взял папку и по графине, но сделал вывод, что того так заинтересовал его рассказ, что ему стало любопытно.

В папке Мары я нашла приказ, подписанный неким канцлером Сторми о том, что госпожа Лурье отъявленная преступница; принимала деятельное участие в подготовке свержения короля, поэтому необходимо соблюдать строжайшую тайну и держать её под неослабным надзором. Приказ я положила в карман сюртука. Также в папке находилась информация врача о том, что Мара была беременна и о том, что до рождения ребёнка её не рекомендуется помещать в Рок ввиду особенности тюрьмы относительно силы аристократов. На этой же бумаге чьей-то рукой было написано: ничего нельзя сделать.

Я еле сдержала возмущённый крик, — неужели король знал, что Мара беременная и всё равно отправил её в Рок! Или не знал? Вот это мне предстояло выяснить!

В моей папке (ну то есть в папке Изы) был похожий приказ о помещении девицы в тюрьму Рок на время проведения следствия. Ага — «глухарь», пять лет следствие проводили и проводили… Сук…

Приказ был подписан королём! Ага, вот в моём случае, ты точно виноват! Козёл королевского рода!

Также там была характеристика девицы Градиент — опасна, непредсказуема, не допускать контактов — написано за подписью королевского прокурора Виартье. Ну-ну — имя я запомнила!

Ну да я придумаю, что можно сделать!

«Благодарю», — сказала я инспектору, возвращая папки на место, — я нашёл всё, что мне нужно

— А теперь моя очередь исполнить обещание. Пожалуйста, вот ваши деньги, сделайте просто передаточную надпись, что вами получено от господина Фоам, то есть от меня, средства в размере таком — то.

И пока я отсчитывала деньги, господин Борский написал требуемую фразу на бланке банкирского дома Фоам и сын.

Милейший человек!

Таверна «Белый гусь»

Вот не хотела сама встречаться с Томом. Никогда не знала его лично, да и Изабелла была совсем юной, чтобы хорошо его знать. Но этот человек заслуживал награды за свою преданность, честность и благородство. Поэтому я решила, что просто записка — это будет неправильно по отношению к Тому Парселлу. Мне не хотелось раскрывать себя как выжившую графину Градиент, поэтому я решила, навстречу пойдёт алдонский банкир, а не монашка и будь что будет.

Рыжий переживал, он считал, что нас дурят, и вместо Тома заявится кто-то из банды и здесь живыми бы остаться, и ноги унести.