Но всё же отчего-то сложилось впечатление, что он очень одинокий и печальный человек, несмотря на фасад из наглости и надменности. Когда мы ехали в автобусе в наш первый день, у меня был шанс рассмотреть его получше, не боясь колких замечаний в ответ, ведь он спал. Но даже во сне он выглядел печальным, хотя перед всеми держит лицо «кирпичом».

– Эллисон Хендерсон, приём, – позвал он, и я тут же рассеяно моргнула. Я настолько ушла в свои мысли, что даже не заметила, как мы набрали высоту и уже парим несколько минут над Нью-Йорком. – Серьёзно? Только не говори мне, что не спала перед рейсом ночь, иначе какого хрена ты здесь забыла? Мне не нужен здесь полумёртвый пилот, который грохнет всех остальных. – Рид сверлил меня жёстким взглядом.

– А, эм, нет, сэр. Я отлично выспалась и полна сил, – заверила я, неловко ёрзая на сидении.

– Да я уж вижу, – пробормотал он. Спустя минуту молчания, всё же добавил: – Так чем ты занималась ночью?

– Что, простите? – опешила я. – Вам не кажется, что такие вопросы лежат в личной плоскости?

– О, несомненно, – усмехнулся он, глядя на приборы. – Так чем?

– Тем же, чем и вы, – поспешно отрезала я, но опомнилась лишь когда услышала тихое «неужели» и исправилась: – То есть, тем же, чем занимаются все нормальные люди по ночам.

– Активные люди? – Я видела, как на его губах играет улыбка и, по какой-то причине, мне захотелось одновременно выбежать из кабины с девичьим визгом, и прекратить этот недвусмысленный разговор. Но ни того, ни другого я по итогу так и не сделала.

– Что вы подразумеваете под «активными людьми», сэр?

– А ты не понимаешь? Как-то ты не очень хорошо разбираешься в людях, – констатировал он.

– Уверяю, сэр, это не так. Я прекрасно разбираюсь в людях. – Мужчине было невдомёк, что его истинная натура уже целиком и полностью раскрыта мной. Пилотом-новичком, который только выглядит безобидно и даже в какой-то степени наивно.

– Ну надо же. А что скажешь обо мне? – Тайлер повернулся ко мне и, навалившись на подлокотник, заинтриговано впился в меня взглядом. – Я активен?

– Очень, – на одном дыхании выпалила я, чем вызвала сдержанную улыбку, едва коснувшуюся поджатых губ.

– Ладно. Беру свои слова обратно. Ты действительно разбираешься в этом. – Командир принял прежнюю позу и подпёр подбородок большим пальцем, при этом указательным закрыл рот, будто не хотел, чтобы что-то ещё вылетело из него. Что-то более опасное для нас обоих.

– Спасибо за комплимент, сэр, – всеми силами пытаясь скрыть ликование в голосе, отозвалась я и удовлетворённо посмотрела в окно, за которым простиралось бескрайнее небо.

На этот раз молчание, повисшее между нами, не было ни тяжёлым, ни напряжённым, как это было в первый рейс, а скорее наэлектризованным какими-то непонятными вспыхивающими искрами.

Когда от полёта прошла практически половина, я уже смирилась с тем, что командир с головой ушёл в работу и перестал отпускать любые комментарии, не касающиеся полёта.

– Пойду немного разомнусь, – оповестила я, потирая затёкшую шею.

– Вперёд, – последовал отстраненный ответ.

Только выйдя из кабины пилотов, поняла, как устала сидеть. Несмотря на то, что рейсы с командиром Гарсия по длительности не превышали четырёх часов, я могла себе позволить выйти из кабины и вернуться обратно с чашечкой чая. С Тайлером Ридом же я хотела быть лучшей, железным человеком, доказать ему, что не просто так занимаю место по правую руку от него и уж тем более ничем не хуже пилотов-мужчин.

Стоя в туалетной комнате, собрала выбившиеся волосы, туго стягивая их в высокий хвост, и когда начала наносить блеск для губ, самолёт резко затрясло, через мгновение послышался спокойный голос Тайлера.

– Дамы и господа, говорит командир корабля. Мы попали в небольшую турбулентность. Прошу оставаться всех на своих местах и в целях вашей безопасности пристегнуть ремни. Когда погаснет табло «пристегните ремни», вы сможете и дальше свободно передвигаться по салону. Приятного полёта.

Опираясь о стены, я вышла из туалета, и самолёт снова тряхнуло. Добравшись до кабины пилотов, распахнула дверь. Тайлер расслабленно сидел в командирском кресле, разминая шею, и докладывал диспетчеру об отсутствующей на радаре зоне турбулентности.

– Всё в порядке? – переспросила я, усаживаясь на своё место, постепенно понимая, что комок испуга, вставший поперёк горла, растаял.

Было ли это из-за уверенности, исходившей от мужчины рядом, или от постепенного привыкания к такого рода ситуациям, сложно сказать. Возможно, всё вместе возымело такой эффект. Да, турбулентность – обычное дело, как ямы на дорогах, но всё же, находясь на огромной высоте, понимать, что твоя машина трясётся, не доставляет большого удовольствия.

– В полном. – Тайлер бросил на меня мимолётный взгляд. – Растрёпанная ты мне нравишься больше.