— Сонь, может, поговоришь с ней?

— Я уже сто раз разговаривала, Егор. Она слышать не хочет.

— Она меня ненавидит?

Вздыхаю. Катя Егора не ненавидела. Катя Егора любила, но не хотела усложнять ему жизнь, поэтому усложнила обоим. Я обещала подруге, что ничего никогда не скажу, поэтому и сейчас сохранила молчание, хотя считала её упрямым бараном. Она в ответ говорила, что я не лучше. И это правда.

— У неё кто-то есть? — Егор даже не пытается скрыть своих чувств. И не стесняется обнажить их передо мной. Он настолько жадно смотрел и слушал, что я не знаю, как Катя держалась. Несмотря на то, что после аварии она ничего не видела, любовь Егора к ней можно было ощутить даже так. Однако Катя почему-то думала, что он это из жалости.

— Нет, Егор, — честно отвечаю я.

— Поможешь? — с надеждой спрашивает парень.

— Чем? — по-доброму улыбаюсь. — Я с ней сотню раз говорила.

Егор лишь тяжело выдыхает. Наш разговор прерывает Серёжа.

— Сонька, там публика требует песни.

— Публика пусть и поёт, — недовольно бурчу я. — Серёж, тебе концертов мало?

— Вы че, поёте? — удивлённо спрашивает Егор. — Ну, в смысле ты в их группе?

— Да. И она оху… — под моим тяжёлым взглядом парень осекается. — Восхитительно поёт. Группа ожила. Пошли.

Закатив глаза, вкладываю руку, в протянутую Серёжей, и следую за ним. Егор плетётся за нами. Горячёв вручает гитару брату, тот начинает наигрывать аккорды известной песни группы Нервы «Самый дорогой человек». У меня всегда было ощущение, что Серёжа с гитарой родился. Он так красиво и аккуратно перебирал аккорды, так бережно создавал музыку. Тоже самое он говорил про меня. Сначала он напевает один, а все просто слушают, думая о своём. Потом он пихает меня ногой, чтобы я наконец вступила, и парни из группы — Слава, Даня и Кир — начинают ржать, так как он делал это часто.

— Я не принимаю ничего, из того, что чувствую сейчас, проводив тебя в последний раз, — напеваю я, понимая, что в глазах появляются предательские слёзы, которые я незаметно пытаюсь сморгнуть.

В конце уже всем нам подпевают. Поём ещё пару популярных песен, и я стараюсь не смотреть в сторону Стаса, что паршиво выходит. Собственно, парень тоже слабо шифруется.

В половине пятого утра расходимся спать. Места мало, но выбирать не приходится. Мы с Серёжей идём в одну из комнат, щедро предоставленную Егором.

— Сонь, ты маешься хернёй. Так бы и сказала. «Твоя маменька сунула свой нос, куда не следовало».

— Нет, Логинов. И ты молчи, а то петь нечем будет.

— Почему? — пытается он понять мою женскую логику.

— Потому что, — пожав плечами, улыбаюсь. — Ложись, алкашина.

— А ты?

— Тоже лягу сейчас.

Спускаюсь вниз, чтобы попить воды, натыкаясь на опёршегося о столешницу Стаса. Если я сейчас убегу, это же будет тупо? Да, поэтому, как ни в чём ни бывало гордо следую за стаканом. Чувствую его внимательный взгляд.

— Ну, как жизнь? — не выдерживает парень, колко задевая. — Повезло с Серёжей?

— Повезло, — улыбаюсь. — Спасибо, что спросил.

— А он знает, что у тебя это ненадолго?

— С кем-то ненадолго, а с кем-то на всю жизнь, — пожимаю я плечами. Я не хочу причинять ему боль, но выхода у меня нет. Пусть продолжает меня ненавидеть. Утром мы уедем, и я постараюсь больше никогда не пересекаться с ним. — Ты извини, что доставляю неудобства своим присутствием. Я не знала.

— Мне плевать, не переживай. Мне давно на тебя плевать, — больно полосует раз за разом Стас. — О таких, как ты, не переживают.

И уходит. Что ж, справедливо. Поплачу потом, а сейчас сделаю вид, что мне тоже отлично.

Приходится лечь с Серёжей на одну кровать, чтобы, если у кого-то возникнет желание подсмотреть, не возникло хотя бы сомнений. Рядом с ним я не чувствовала никакого возбуждения или желания. Он был мне, как брат. Лучший друг, который выручал меня в самые трудные моменты жизни. И я платила тем же.

Сплю очень чутко, подскакивая от каждого шороха. Когда это надоедает, я спускаюсь на кухню. Кофеварка. Отлично. Простите, мальчики, я тут похозяйничаю. Спокойно варю себе кофе, пока не слышу шаги за спиной. Пугливо обернувшись, вижу Мишу Савина.

— Ты меня напугал. Кофе будешь?

— Ты серьёзно думаешь, что можешь вести себя, как ни в чём не бывало? — презрительно спрашивает парень. — Или ты думаешь, что раз с братом Егора, то можно расслабиться?

— Нет, Миш, не думаю никак. Я случайно здесь оказалась и больше не приеду, поверь мне. А то, с кем я сейчас, тебя касается в последнюю очередь, — спокойно произношу я.

— Заебись вам живётся, вертите мужиками, как хотите.

— Нам это кому? — смеюсь. Нет, я не дура. Это просто защитная реакция.