— Егор говорит, что это самый красивый малой, которого они видели, — ржёт Стас.

— Передай, что мы старались, — тоже смеюсь я. — И, кстати, с Егора машина, он помнит?

Стас напоминает об этом, на что Егор достаёт пульт управления, и мы

дим, как

— Он говорит, что пока только такая, а в восемнадцать настоящая.

— Мы запомнили, да, Богдан? — спрашиваю у нахмурившегося сына.

— Да, Богдан Станиславович. Ну, прости, Сав, что не Елисей. Своего так назовёшь.

На улице всё же декабрь, поэтому ребята уходят в машину, а я отправляю Стаса отмечать день рождения сына и Егора.

— Ну какой, ты тут лежать будешь, а я там радоваться?

— Именно, работа такая у меня, — смеюсь я. — Тебе всё равно нельзя тут оставаться. А у нас ещё масса весёлых осмотров. Всё хорошо, правда. Езжай, отметьте, как следует. Вряд ли в ближайшее время ещё получится гульнуть.

— Гульнуть я не собираюсь, — смеётся Стас, ушёл целуя меня в висок. — Я люблю тебя.

И тебя я люблю.

Гиреев целует Богдана в лоб, а у меня всё плавится внутри от умиления. Я ещё до конца не осознала, что я — мать, а это наш сын, но сейчас, глядя на них, я плавилась от нежности.

— Я люблю тебя, — отвечаю на признания и поцелуй.

Стас уходит, а я остаюсь привыкать к сыну, и всему, что с ним связано.

А новый год мы уже отмечаем пополнившемся составом, и я не знаю в какой из вселенных, я могла бы быть такой счастливой, как с любимой семьёй и друзьями.