— В этом есть смысл, — соглашается Эмре.

Я снова качаю головой.

— Но он никогда не говорил Ларе, что он ее отец, так? Это все еще не сходится. Он бы использовал это, по крайней мере, чтобы держать ее в узде.

— Да хрен его знает, — сдается Эмре, пытаясь разгадать головоломку.

Отправив груз в дорогу, мы ждем в задней части клуба прибытия клиента. Я продолжаю перебирать все, что знаю о Мазуре. Я уверен, что у этого человека нет детей.

Лара сказала, что приехала из Польши со своей матерью. Что, черт возьми, она сказала о своем отце?

Я должен отбросить свои мысли в сторону, когда подъезжает мерседес. Из машины выходит женщина лет пятидесяти с небольшим, выглядящая так, словно она только что сошла с обложки модного журнала.

Держа портфель с наличными, Джулия Лиотта улыбается мне, как будто я ее очередное блюдо. Женщина безжалостна. Она занимается торговлей наркотиками и сексуальным рабством.

— Габриэль, — мурлычет она. — Давно не виделись.

Недостаточно давно.

— Джулия, — киваю я. Я жестом показываю Эмре, чтобы он взял портфель.

Как только он проверяет содержимое и показывает, что все на месте, Джулия протягивает мне листок бумаги с напечатанными на нем тремя номерными знаками.

— Надеюсь, моим грузовикам будет обеспечен безопасный проезд через Сиэтл? — спрашивает она.

— У них есть одна неделя, — предупреждаю я ее. — Через мой город разрешено провозить только товары.

Змея одаривает меня соблазнительной улыбкой, прежде чем развернуться и небрежно направиться обратно к своей машине, ее охранники окружают ее по бокам.

Когда мерседес отъезжает, я бормочу:

— Ненавижу иметь дело с этой женщиной.

— Она хорошо платит, — напоминает мне Эмре. — По крайней мере, нам не приходится часто иметь с ней дело.

— Evet . — Отворачиваясь от погрузочных доков, я возвращаюсь внутрь, чтобы пойти домой и спросить Лару о ее отце.

Глава 23

ЛАРА

Мои щеки болят от всех этих улыбок. Бросив взгляд на вязальные спицы Алии Ханым , я наблюдаю, как она делает пару стежков, прежде чем попробую снова.

Мои не такие аккуратные, как у нее, но она сказала мне быть терпеливой. Практика совершенствует.

— Selam , — здоровается Габриэль, входя в гостиную. Он целует Алию Ханым в висок, и это напоминает мне о том, когда он сделал то же самое со мной.

Мои щеки мгновенно вспыхивают, и я быстро опускаю взгляд на вязальные спицы в своих руках.

Не бейся так быстро, сердечко.

Чувствуя себя потрясенной неожиданной привязанностью, которую я испытываю к Габриэлю, я складываю шерсть и спицы обратно в корзину и встаю.

Прежде чем я успеваю выскочить из гостиной, Габриэль говорит:

— Мне нужно поговорить с тобой, Лара.

Мои ноги неуверенно останавливаются, и как только я оглядываюсь через плечо, он берет меня за руку и вытаскивает из комнаты.

Когда его сильные пальцы обхватывают мои, влечение сильно поражает меня. Когда мое сердце бьется быстрее, я поднимаю на него взгляд.

Он не выглядит сердитым.

Мы продолжаем идти, пока не выходим из дома через боковую дверь, и только когда мы оказываемся рядом с бассейном, он останавливается.

Поворачиваясь ко мне, его рука медленно отпускает мою, когда он спрашивает:

— Что ты можешь вспомнить о своем отце?

Вопрос настолько неожиданный, что я мгновение смотрю на него, прежде чем покачать головой.

— Ничего.

— Разве твоя мать не говорила о нем?

Я роюсь в памяти.

— Она сказала, что он умер, когда она была беременна мной. — Я пожимаю плечами, не в состоянии вспомнить больше. — Моя мама не говорила о нем.

— И твоя мать работала на Мазура с самого твоего рождения?

— Да. Если я правильно помню, она начала работать на него задолго до того, как появилась я. Лет десять, я думаю?

Глаза Габриэля не отрываются от меня, когда он, кажется, думает о чем-то, что его беспокоит.

— Как Мазур обращался с твоей матерью?

Как и прошлой ночью, меня бомбардируют травмирующие воспоминания о моей матери, прикрывающей меня своим телом, в то время как Тимон пинал ее.

Я бросаю взгляд на бассейн, вода освежающего голубого оттенка.

— Так же, как он обращался со мной.