Только генерал нагов очень осторожно подплыл к нам и стоял ждал, когда мужья успокоятся, и он сможет подойти. Даже с учетом того, что меня постоянно передавали с рук на руки, я смогла разглядеть лицо нага. По нему было заметно, что он очень переживал, и даже лицо посерело, стало более хищным и худым. Только глаза сейчас горели, и горели они огромным счастьем, от чего мое сердце забилось чаще!

Вот только эти глаза я очень быстро потеряла из вида, мужья на радостях меня растрясли как бутылку с шампанским. И все содержимое грозило вырваться наружу, правда откуда там все это взялось, не поняла, раз я не ела несколько дней. Только изменения в моем состоянии никто, видимо, из них не заметил, а сопротивления я оказывала вялые, сильные мой организм не мог потянуть пока.

Зато мой генерал нагов бдел строго и заметил, как мой взгляд помутнел, а я стала еще бледнее. Именно в момент, когда готова была к внутреннему извержению, наг как репку выдернул меня из очередных объятий. Не знаю, как он понял, что со мной, но его руки быстро доставили меня куда надо и очень вовремя. Меня согнуло над туалетом, мой темный мертвый внутренний мир вышел наружу. Почему темный? Потому что из меня выходила черная гадость, которая состояла от запекшейся крови и разрушенных сосудов. Так же это были остатки внутренних органов, которые не успели выйти другим путем, только как они оказались в желудке большой вопрос.

Хвост генерала очень аккуратно держал меня, обхватив под мышки, а кончиком поддерживал за лоб. Одна его рука держала мои волосы, не давая им испачкаться, а вот другая делала мягкие поглаживания живота, от чего мне становилось легче. Даже весь мой внутренний мир, благодаря этому, покидал свое место с большим комфортом и облегчением.

— Что с ней? Разве она не поправилась, раз ее Малыш перенес из восстановительной камеры? — шокировано сказал Бал.

— Это вы идиоты, вместе начали её трясти и передавать из рук в руки, а она даже видела тогда только одним глазом! А раздеваться вы стали для чего, не подскажешь, не стирать же собрались?! — в ответ заорал на него Малыш, ну вот я только пришла в себя, а мои мужчины уже ругаются.

— Да помолчите вы уже, ей и без ваших выяснений отношений сейчас сложно! Лучше мойтесь сами, потом поможете ей, и поедим все, наконец-то! — рявкнул на всех генерал так, что даже я, чуть не стартанула исполнять его команды, благо его руки не позволили мне сдвинуться.

Бал секунду стоял с открытым ртом, видимо, собирался что-то сказать или возразить, но потом передумал и пошел мыться.

— Так, всех сильно впечатлительных я разогнал, поэтому если можешь — расскажи, что случилось и почему сейчас тебя выворачивает собственными мертвыми внутренними органами. И не смотри на меня удивленно своим одним глазом, у меня очень хорошее обоняние, это первое. А второе, мне очень интересно, почему все это оказалось именно там? — все так же продолжая массаж, но облокотив меня на свой торс.

— Шарат, я не знаю, почему все так. Пока только понятно, что проснулась я раньше времени. Судя по показаниям, все основные жизненные показатели в норме, есть отклонения, но скоро должны прийти в норму. Но вот почему часть моих прошлых органов решила забиться в желудке, мне тоже непонятно, но разберусь с этим, главное, что они оттуда вышли и больше там не мешают. Кстати, откуда ты знал, что нужно делать, и что со мной происходит? — мне уже стало намного легче, за что я была очень благодарна нагу, но его поведение удивляет.

— Это связано с тем, что когда черные наги еще маленькие, но с очень большой жаждой крови уже тогда. Они съедают больше, чем могут переварить на охоте, а инстинкты еще не могут удержать, вот и получается, что еда застревает и мучает малышей. Поэтому, когда съеденное пытается выйти наружу, ему нужно помочь, чтобы оно не навредило. Так что опыта у меня хватает, и ведь тебе стало легче? — вот это тот страшный и злобный наг, которого я видела перед битвой, глазам не верю, точнее глазу.

— Ну раз эту часть мы вроде бы как разъяснили, то давай уж сделаем так, чтобы я могла смотреть на мир двумя глазами, — после моих слов грудь нага затряслась от смеха, и меня, мягко прижав, понесли в сторону ванной, где плескались остальные.

Откуда у Шарата столько выдержки, не знаю, но взял на себя обязанность следить и помогать мне, пока я не восстановлюсь полностью. Он, опустив меня в бассейн и окружив кольцами своего хваста от остальных, очень аккуратно помыл и справился с моим глазом. При этом он ничем не показал хоть немного сексуального возбуждения, чувствовала себя больше больным ребенком, чем женщиной. И не могла понять: то ли меня это обижает, как женщину, или, наоборот, поражает и поднимает его в моих глазах.

— Все, Эми, теперь ты совершенно чистая, и пора тебя теперь покормить! — Бал меня перехватил из надежных объятий нага, как только тот закончил с моими волосами.

Остальные уже успели не только помыться и привести себя в полный порядок, но и приготовить мне одежду. Меня дружно завернули в полотенца и вытирали, на что мне оставалось только мурлыкать от удовольствия. Думаю, их забота влияла на меня не только, как на женщину, но и как Главу рода магически. Я сама чувствовала, как магия в моем теле становилась более спокойной и гармоничной. Осталось покушать и повидаться с детьми, тогда моя гармония полностью восстановится, правда только для тех, кто меня ведёт. Ведь на самом деле мои каналы были еще не в полном порядке после столь резкой нагрузки на них в обратную сторону. Только об этом никто кроме моих голосов в голове не знал, и я не хотела, чтобы узнали.