Это было абсурдно, но мои губы слегка дернулись в легкой улыбке.

– Тринадцатое, – повторила я. – Мое любимое число.

Гигантская тень, практически нависшая надо мной, тоже улыбнулась, и последним, что я увидела перед тем, как потерять сознание, был рот, полный зубов, испачканных красным.

Чьи-то нежные руки убрали волосы от моих глаз.

Когда я открыла их, то обнаружила Кейт склонившейся в мою сторону с печальной улыбкой на губах. Тринадцатый спал, свернувшись калачиком у моих ног.

– Похоже, тебе приснился кошмар, – заметила она.

– Что-то вроде того. – Я моргнула и нахмурилась, взглядом пробежав по ней сверху вниз. – Почему ты так рано оделась?

– Мама хочет, чтобы мы были внизу меньше чем через пятнадцать минут.

– Ты, должно быть, шутишь, – прошептала я.

В этот момент вся комната содрогнулась от предостережения, и с полок упало несколько книг.

– К сожалению, нет. Поднимись. – Заклятие резко сдернуло покрывало с моего тела. Я взвизгнула, и Тринадцатый проснулся от испуга. – Пойдем, я помогу тебе одеться.

– А как же ваши слуги? – спросила я, пока Кейт направлялась к шкафу.

– Наслаждаются самым продолжительным отпуском в своей жизни благодаря Лирою. Мама не перестает удивляться, чем могут так долго заниматься Изгнанники вместо того, чтобы работать.

Мой смех оборвался, когда я услышала это слово. Изгнанники. Слышать его всегда было странно; в первый раз, когда мне довелось его услышать, оно было связано с Алистером Вейлом. Его изгнали. Разлучили их с его Стражем и лишили всей магии. Но, в конце концов, он был убийцей. Все становилось куда проще после того, как Ковен принимал решение изгнать кого-то. Энн, одна из наших горничных, лишь пыталась спасти жизнь маленького ребенка Красной крови после несчастного случая. Поскольку она использовала магию на глазах у людей, не принадлежащих нашему миру, и не стерла их воспоминания, Ковен приговорил ее к девятнадцати годам. Сдается мне, на ситуацию повлияло и то, что она была родом не из важной семьи. В конце концов, то, что мы с Кейт совершили на кладбище Литтл-Хилл, было гораздо опаснее, а слово «изгнание» даже не было никем произнесено.

Мое напряженное выражение лица окончательно изменилось, когда я увидела корсет в руках сестры. В Академии носить его было совсем не обязательно. Во время некоторых практик нам требовалась свобода движений, но здесь, в обычной жизни, это даже не обсуждалось. К счастью, Кейт не слишком туго его завязала. Возможно, потому, что она знала, как сильно я его ненавижу, а может, потому что у нее не было времени вправлять мне ребра в попытке меня впихнуть.

Спальня снова предостерегающе содрогнулась. Тетя хотела, чтобы мы спустились вниз немедленно.

Кейт собрала мои длинные темные волосы в простой пучок, а поверх надела прогулочную шляпку, которая выглядела, будто на ней умерла птица. В конце она бросила быстрый взгляд на Тринадцатого.

– Мама говорит, что сегодня Стражи не понадобятся.

Тринадцатый не ответил, но бросил на меня взгляд, которого было более чем достаточно. И без слов понятно, что он никогда меня не оставит.

Я неловко спустилась по лестнице, держась за перила. Мне уже довольно давно не приходилось так одеваться. Обычно в Шэдоу-Хилл, за исключением скучных чаепитий и нескольких обедов, я могла одеваться в свободную одежду, без корсета. Не потому, что тетя разрешила, просто особняк был слишком большим и всегда заполнен гостями, чтобы волноваться еще и о непослушной племяннице.

Мои пальцы сжали перила, когда я увидела тетю, угрюмо ожидающую на пороге особняка. Свободной рукой я обхватила тонкое запястье сестры.

– Ты не представляешь, как я рада, что ты меня сопровождаешь, – сказала я.

– Только сегодня. Днем я позабочусь о том, чтобы нанять достойную гувернантку, которая займется ее обучением до июня, – ответила тетя, прежде чем Кейт успела открыть рот. Я вздохнула и нахмурилась, разочарованная, а затем спустилась по оставшимся ступенькам и, ступив на пол, повернулась к приоткрытой двери слева от меня. – Элиза, куда, по-твоему, ты собралась?

– Мне нужно позавтракать, – возмутилась я.

– На это нет времени. Я договорилась о встрече с нашей портнихой через десять минут, – ответила тетя, указывая на настенные часы в зале. – Ну же, мои дорогие. Сегодня такой прекрасный день.

Я плелась, а не шла, следуя за тетей Эстер и Кейт на улицу. В одном она была права: солнце ярко светило на совершенно безоблачном небе, а деревья на Беркли-сквер сияли насыщенным зеленым светом.

Но это не умаляло громкого урчания моего желудка, когда я выходила из темноты дверного проема.

– Спокойно, – прошептала мне Кейт. Она тайком держала меня за руку. – Я отложила для тебя немного торта.

Наша личная карета ждала перед входной дверью. Прежде чем тетя сделала еще один шаг в ее сторону, кучер вскочил со своего места и помог нам забраться внутрь.

– Не понимаю, к чему такая спешка, – вздохнула я, усаживаясь поудобнее.

– Миссис Холфорд устраивает бал через три дня, – ответила тетя; она смотрела на меня с предупреждением, как будто говорила о чем-то очевидном. – И сейчас у тебя нет ни одного подходящего платья.