— Во что был одет? Спецовка? Костюм? Форма охранника?

— Нет, нет. Я говорю, это совсем странный человек. На нем была старинная одежда. Как в сказке.

Морохову стало скучно, когда он услышал про старинную одежду. Профессиональный прокол Борисовой — все же не стоит вербовать в свою команду психопаток. Или разгадка проще: девушка решила продемонстрировать свой экстравагантный нрав, заинтриговать его. В любом случае, дурак тот, кто сердится на красивых женщин.

Морохов окинул ее взглядом. В клубе он заметил у нее занятное ожерелье: на тонкой цепочке висят крупные, с неровными краями серебряные монеты, на каждой — полустертое изображение черепахи и воина в шлеме. Иллюстрация к апории Зенона Элейского об Ахиллесе, который не догонит черепаху, по сути — первая попытка подобраться к теории пределов. Как они все это обсуждали вечерами в общежитии, на первом курсе физтеха!

Теперь ожерелья не было, и Морохов спросил у Алены, куда оно делось.

— Колье? — сказала она растерянно. — Наверное, там в коридоре упало.

Алена боялась оставаться одна, но, безжалостно покинув ее на необитаемом острове, Морохов отправился за греком и его пресмыкающимся. Рыскал несколько минут, пока украшение не блеснуло в боковом темном коридоре. Поднял его, вернулся по мостику в тропический сад, бросил на колени к Алене и стал готовить ей и себе новые коктейли.

— Красивая штука, — заметил он.

— Я его с Кипра привезла, — сказала девушка. — Мы отдыхали в Лимассоле, а Камил сказал: “Зажжем в Айа-Напе, там круче всего!” Короче, мы приплыли туда на яхте, after-party было в китайском ресторане, а потом я зашла в ювелирный магазин. Его долго взвешивали на таких маленьких весах, чтобы посчитать, сколько серебра… Мстислав, Слава, что это у вас на рукаве?

Он посмотрел на свой рукав, выругался и немедленно вызвал охранника. Принесли фонарик, чтобы осветить темный коридор, там, где была небольшая лужа крови, темная и одновременно ослепительно яркая. В ней валялся сорванный со стены железный, узкий, острый на конце кронштейн для горшка с цветами, но горшок здесь так и не повесили, потому что цветы не растут там, где не предусмотрели окон.

Морохов — что случалось с ним исключительно редко — не понимал, как объяснить произошедшее и что делать дальше. Подумав, он вызвал себе обычных советских милиционеров.

Через полчаса прибыли три широких сонных человека. Колонны, лестницы и фонтаны дорогого дома заинтересовали их больше, чем бестолковый и сомнительный рассказ борисовской воспитанницы и несомненная кровь на полу. Вместе с сержантом и двумя рядовыми жилец “Мадагаскара” изучил все, что в тот вечер и ночь фиксировали видеокамеры. Нигде, однако же, не отразилась даже тень постороннего злодея, пролезающего на территорию. Наконец, гости ушли, унося зеленую сотенную купюру, которую Мстислав Романович им подарил в связи с тем, что у Алены Серафимовны Мельниченко, жительницы Ставрополя, не было московской регистрации.

Было без четверти восемь утра. Через сорок пять минут в лобби-баре отеля “Балчуг” у него начинались переговоры. Уроженке Ставрополя он всучил на прощанье пакет с ненужными шашлыками — пусть накормит свою кошку или бой-френда. Вызвал такси и отправил домой. Вот и все.

На следующий вечер, когда он вошел в “Мадагаскар”, Ибрагим Евстигнеевич поднялся ему навстречу.

— Сразу должен вам рассказать — милиция поймала человека, который причинил всем столько волнений.

— Кто он?

— Странное существо. Вор, бродяга и немного сумасшедший. Отлично известен милиции. Шатается по окрестностям, живет подаянием и мелким воровством. Он залез в “Мадагаскар” в надежде, понимаете, что-нибудь стащить. Неожиданно увидел красивую молодую женщину — тут, конечно, его покинули последние остатки разума… Хорошо, что ваша знакомая не растерялась. Она ударила его ниже плеча, ранение незначительное, опасности не представляет. Той же ночью его взяли — в соседнем микрорайоне, возле гаражей. А к нам он проник через озеро, по льду, а потом сквозь окно, которое, если помните, разбилось накануне. Видеокамеры контролируют только двери, его они не смогли зафиксировать. И в тот момент ни охранника, ни консьержа на входе не оказалось, они побежали заниматься камином.

— Как он сюда залез? Территория охраняется по периметру.

— Полетели датчики. Они испанские, не в силах, конечно, выдержать наши морозы. Но мы связались с фирмой, которая обеспечивает безопасность здания. Там отреагировали мгновенно: уже сегодня установлены новые приборы. Качество самое лучшее, продукция произведена в Норвегии.

— Вы не можете представить, — добавил вдруг консьерж, — не можете представить, какое ужасное впечатление произвела эта история на всех нас. Абсолютно точно я вас уверяю: не повторится ничего подобного.

— Что такое старинная одежда, которую он нацепил? Он что, музеи грабит?

— Замерзал. Украл где-то полотенце, повязал себе голову, и получился вроде как тюрбан. По крайней мере, так показалось девушке. От испуга многое можно вообразить.

— Хорошо. Раз он человек и без того известный, пусть менты с ним разбираются сами. У меня времени нет давать показания, да и вообще со всем этим возиться.

Консьерж ответил:

— Да, безусловно, от дальнейшего беспокойства вас оградят.