– Никак нет, - ответил Егор.

– Неожиданно всё это случилось. Тебя Ваня давно.... В общем, будешь за меня, пока на ноги не встану.

– Отказаться могу?

– Можешь, но не станешь. И вообще, братья-пилоты тебе всё объяснят.

– Я, пожалуй, всё же откажусь. Не хочу говорящей головой быть, лучше делом нормальным займусь, - твердо ответил Егор.

– Каким?
– Мясников хоть и выглядел смертельно больным, но искра веселья всё же промелькнула в его глазах.

– Шпионов буду ловить. Или на фронт пойду. Рядовым, - завелся Егор.

– Правильно тебя сюда привезли они. Егор, Ваня тебя уже года два как приметил. И был ты нашим кадровым резервом, и рос в званиях и компетенциях не по дням, а по часам. Заслуженно рос, не спорю. Но, таких заслуженных полно, а рос ты. Понял? – неожиданно рявкнул Мясников, побледнел и рухнул на подушку. Егор с трудом поборол в себе желание броситься к нему и остался стоять посреди комнаты. Молча. Эмоции, что бурлили в груди, могли быть описаны исключительно нецензурными словами.

– Я не говорю, что ты нам должен. Нет, - медленно, с трудом выговаривая слова, продолжил Мясников: - Ты Анклаву должен. Ты, или кто-то другой должны были встать у руля, когда придет время. Время пришло.

– Но…, я не считаю, что справлюсь с задачей, - высказал аргумент Егор.

– Придется справиться. Другие претенденты все были в том СИЗО. Причем, один из них оказался шпионом Чужих, - ответил Мясников.

– А Ворошилов, Брюханов. Василенко? Почему не они?

– Петю позови! – вместо ответа приказал Мясников. Егор завис на секунду, затем резко развернулся и вышел в коридор.

– Зайди, - сказал он сидевшему возле двери медбрату. Тот кивнул и просочился внутрь. Егор вошел следом.

– Петя, укол, - приказал тому генерал.

– Рано ещё. Через три часа только можно, - ответил Петя.

– Коли. Не спорь, - устало сказал генерал, видимо уже не первый раз.

Петя вздохнул, подошел к стоявшему в углу чемоданчику и достал уже набранный шприц. Сделал генералу укол и, бросив укоризненный взгляд на Егора, молча вышел.

– Сейчас, отпустит. Подожди минутку, - сказал Мясников, закрывая глаза. Через несколько минут ему и правда, стало на вид лучше. Он поднял голову, подбил под неё подушку и взглянул на Егора заблестевшими глазами.

– Старая гвардия – это хорошо, но, когда они опора трона. А если они сами сели на трон, кто станет их опорой? Ты, главное, пней этих слушай, они многое и многих знают. Но делай, как совесть велит. А совесть твоя – это жизнь нашего Анклава. И не бойся брать грех на душу. В рай тебе уже не светит. А там, глядишь, и я… когда-нибудь.

– Николай Палыч, вы же уже не вернетесь к руководству, - покачал головой Егор.

– Сообразил? Или Ваня сказал?

– Сам.

– Вот видишь, не наебешь тебя. Да Егор, у меня полная жопа. Только вот наркота и спасает. Кишки то мне зашили, а вот с головой ничего сделать не могут. Операцию, конечно, сделают, но никто не обещает, что я после нее очнусь. Знаешь, а я и не боюсь уже. Пожил. Не дал нам всем сгинуть в самом начале. Только пообещай, что постараешься, чтобы не зря я жизнь положил. Не хочется умирать, зная, что нам всем конец.

Егор только кивнул. Дыхание сперло. Вот так, ещё не старый, мощный и полный сил мужик спокойно и с достоинством лежал и умирал на больничной койке. И не рвался на коня, чтобы сдохнуть на полпути до вражеских окопов. Не истерил и не ныл. Возможно, сожалел, что не успел закончить дела, не увидел своими глазами конец этой войны. Любой. Ведь ничего нет хуже для мужика, чем не завершить дело. И не важно, победить, или проиграть. Закончить. Поставить точку. И вбить тот самый гвоздь.

– Николай Павлович, я согласен. Согласен стать исполняющим обязанности Верховного Командующего Анклава. Временно. Пока вы не поправитесь. Или пока не найдется кто поумнее или пошустрее. И приложу все усилия, чтобы не просрать эту войну, - внезапно выпалил Егор, чувствуя, как выпрямляется и так прямая спина.

– Хорошо, позови Андрея, - кивнул Мясников.

Егор открыл дверь: - Андрей Сергеевич, зайди, - позвал он развалившегося на лавочке Ворошилова. Тот легко поднялся и проскользнул мимо Егора.

– Порешали? – спросил он у Мясникова.

– Приказ подготовил? – вместо ответа поинтересовался тот.

– Никак нет. Команды не было.

– Иди, рожай. Рисуй майора со всей ботвой, - распорядился Мясников.

– Пять минут, - повеселев, ответил Ворошилов и вылетел за дверь.

– С тебя коньяк, - донесся из-за двери его веселый вопль.

– Вот, под полтинник мужикам, а всё как дети малые, - ухмыльнулся Мясников и без паузы спросил: - Вопросы есть?

– Миллион. Должностная инструкция есть? Где ядерный чемоданчик выдают? Какая зарплата? Отпуск положен, или только выходные? Продолжать?

– Да. Но ты не переживай. Ваня…. Блядь…. Найдешь у Самойлова ключ от моего сейфа. Сейф у меня дома. Там много чего. Никому не показывай, даже этим, - Мясников показал на дверь: - Открывать только ключом. В любом другом случае сейф взорвется. Далее. Тюмень. Там сидит генерал Морозов. Он будет пробовать тебя сковырнуть. В сейфе про него есть. Прочитай. Внимательно. Остальные не так опасны. Но мозги поебут. По многим тебе полковники расскажут. Но отношения выстраивать тебе. И не забывай про гражданских. Жаль, что не успели тебя в Управление промышленности сбагрить на годик. Так бы понимал всю их кухню. Придется самому вникать. Скажу лишь одно: половина чиновников в промышленности и социальных службах до сих пор не на войне. Но вид делать умеют. И что с ними делать мы так и не решили. В штрафбат загнать, так работа встанет. Вздрючить - саботаж начнется. В общем, твоя головная боль. Причем, простые работяги пашут, полностью сознавая всю жопную боль. Да что там говорить. Они все служили. И чиновники почти все служили, но, видимо, порода у людей такая.