– Можно ещё чуть-чуть? – взмолилась Кристина.

– Ладно, лети до вон того холмика, а дальше я, - Зипке эта небольшая уступка не стоила ничего, а ей было приятно.

– Переключаю, - сказала Кристина, когда, всё так же прижимая корабль к самым верхушкам, долетела до небольшого холмика на обочине дороги. Нажала на кнопку на пульте, на которой были нарисованы две противоположные стрелки.

– Управление взял, - доложил Зипка. Эту самую кнопку, которая переключала управление между пультами, нашел именно он. И теперь корабль, повинуясь его четким движениям, немного взмыл вверх, срезая холм, остановился в воздухе и развернулся.

– Вон они, пылят несчастные, - заметил он несущийся по дороге танк. Тот как раз приближался к холму. Вдруг с него замигал фонарь, подавая сигнал.

– Требуют посадки, - сказала Кристина.

– У нас еще минут тридцать до пересменки по графику, - взглянул на часы Зипка.

– Может, что-то случилось, - девушка внимательно разглядывала танк, но ничего подозрительного не замечала.

– Садимся, - сказал Зипка, завис над дорогой и медленно посадил корабль на землю.

– Что случилось? – крикнул он сидящему за рулем танка Пашке.

– Зипа, летите ниже деревьев над дорогой. Город уже недалеко, могут радарами засечь, - крикнул в ответ Пашка.

– Блин, я и забыл про них, - хлопнул себя по лбу Зипка. Действительно, появляться в поле зрения радаров на вражеской технике было чревато. Ракетчики не спали никогда, а если и спали, то делали это так умело, что враг и не догадывался, что город беззащитен.

– Давай. По плану через час другой до базы доберемся. Там на ночевку встанем. Только не спешите, и Крис скажи, чтобы не лихачила. А то у меня пряжка на ремне тяжелая.

– Да, капитан, - выпучил глаза Зипка, нашарил рукой кнопку и закрыл люк.

– Что случилось? – спросила Кристина.

– Папа про радары напомнил. Нужно ниже деревьев лететь.

– Понятно. Ладно, давай взлетай. Хорош уже брюхо о землю чесать. Тушканчик такое не любит.

– Ага, а ещё он сказал, что ремня тебе даст, если будешь плохо себя вести.

– А я что, плохо себя вела? – нахмурилась Кристина, пытаясь вспомнить за собой какие-то нехорошие поступки.

– Ага, я ему сказал, что ты не хочешь мне кофе сварить. И плечи помять.

– Понятно. А ещё чего вашей светлости хочется?

– Вина красного, да бабу рыжую, - вспомнил Зипка известный фильм и аккуратно взлетел. Невысоко, метров на семь. Чуть повернул и медленно повел корабль между деревьев.

– Рыжую? Ну-ну. Тебе светит только пеленки стирать, да за молоком на детскую кухню бегать.

– Не трави душу. Может и не выйдет там ничего, - загрустил Зипка.

– А ты её любишь? – задала вопрос девушка. Зипка задумался.

– Сложно сказать, - наконец ответил он: - Вроде бы тогда она мне понравилась. Но как-то всё быстро прошло. Она может и не вспомнит меня уже.

– Отца своего ребенка не вспомнит? Нет, Максим, ты ошибаешься. Вспомнит, ещё как вспомнит.

– Этого-то, если честно, и боюсь. Проще где-нибудь под ракету Чужих попасть, чем вот так вот прийти и сказать: здравствуйте, я ваша папа.

– Трус! – сделала вывод Кристина.

– Я не трус. Просто…, - Зипка замолчал, не найдя нужных слов.

– Просто боишься перемен в жизни, - нашла за него слова Кристина.

– Да. Боюсь, - Зипка вцепился в них, как клещ. Они разом поставили всё на свои места и дали ответ на все терзающие его вопросы, которые он задавал себе последнее время: - Ты права. Я боюсь. Даже не боюсь, я не хочу перемен в своей жизни.

– Но они уже произошли. Разве нет?

– Не совсем. Просто, я тут, на войне. А они там в городе. У них всё мирно и спокойно. А меня в любой момент убить могут. А, если у меня появится семья, то я буду думать, как не умереть, как вернуться домой. Нельзя мне семью. Они же будут батю домой ждать. А вместо меня похоронку принесут.

– Ты прав, - Кристина глубоко задумалась. Слова Зипки оказались как ведро холодной воды на буйную голову. Нельзя семью, нельзя любить. Нельзя расслабляться. Не от этого ли она хотела вылечить тех роботов-танкистов, которых впервые узнала всего лишь месяц назад? А теперь, выходит, и сама стала такой же. Только, она по-прежнему чувствует и желает чувствовать. Но ничего этого нельзя, пока ты на войне. Не от этого ли ей так хреново в последнее время? Ведь разум говорит, что прав Зипка, чертовски прав. Хочешь жить – выключай чувства. Ни любви, ни ненависти, ни страха. Это всё не для войны. А душа требует обратного.

– Максим, - тихонько позвала она.

– А?

– У тебя душа есть?

– Душа? – удивился неожиданному вопросу Зипка: - Наверное, есть. Я не особо верующий.

– Я не про религию.

– Да. Есть. Если ты про чувства и любовь к прекрасному. Но они обычно остаются в городе, когда мы уходим в рейд. Правда, в этот раз я их взял с собой. Лучше бы не брал. Но тут и рейд начался как-то хреново. С похорон.

– Это точно, - согласилась Кристина.

Молчаливые ряды деревьев на экране, что послушно следовали за изгибами лесной грунтовки, прервались на редкий в лесу перекресток.