— Любимая…

— Ты еще сомневаешься? — посмотрел на меня так, что кровь мгновенно в кипяток превратилась. — Люблю тебя, Манюнь, с первого взгляда и на всю жизнь.

Не слова это были. Нечто гораздо большее. Энергия его любви пропитывала меня, ощущалась в воздухе.

— А я тебя! Так сильно, что не могу жить без тебя!

— Без меня и не надо! Не отпущу. Ты моя! — крепко-крепко к себе прижал. — Только моя.

Николай заботился не только обо мне, но и интересовался делами у меня дома. Передавал им деньги, иногда еду. Все что касалось меня, он держал под неусыпным контролем.

В то время я жила как в сказке. Очень короткой и незабываемой.

— Манюнь, сегодня уже увидимся на празднике, — сказал утром Коля, когда мы собирались на пары.

— Так это аж в пять! — я нахмурилась.

Мне очень непросто давались наши разлуки. Эти часы без него казались вечностью.

— Да и этот праздник… зачем он нам… — продолжала бурчать.

— Надо! — обнял меня и покрыл поцелуями лицо. — Я буду очень скучать, но сегодня первая половина дня вся забита.

— Ладно, — вздохнула.

По случаю юбилея нашего института устраивали праздник. Я не любитель подобных сборищ. Особенно после того случая с Сергеем. Страхи все еще жили во мне, хоть Коля день за днем старался их уничтожить.

В зал я вошла одна. Бывшие подруги пытались наладить со мной общение, но я не смогла забыть и простить, как они кинули меня в болезненный момент. Потому общалась только с друзьями Николая.

Сразу стала лихорадочно искать глазами любимого. Его не было.

— Маш! — махнул рукой Глеб, показывая на место рядом с собой.

Я подошла к нему. Остановилась в нерешительности:

— А где Коля?

— Он задержится. Просил проследить за тобой, — улыбнулся парень.

Я подавила вздох разочарования и присела.

Народу набралось очень много. После официальной части планировался банкет.

На трибуну вышел ректор, всех поздравил, долго говорил, не знаю о чем, я постоянно высматривала любимого. Неспокойно было, что его до сих пор нет. Потом слово брали преподаватели, деканы… все было, как в тумане, я ждала Колю.

Потом слово стали давать лучшим студентам. А его все не было. Он появился неожиданно, когда закончил говорить невысокий паренек в очках. Николай взошел на трибуну и не один… с Сергеем…

— Что происходит? — спросила шепотом Глеба.

Парень лишь загадочно пожал плечами.

Коля стал говорить благодарственную речь. Сергей стоял рядом, опустив голову.

— И в завершение я хотел бы сказать, что даже в стенах нашего прекрасного заведения случается несправедливость. И я бы очень хотел ее исправить, — с этими словами он сжимает плечо Сергея, а тот…

Странно дергается, и … опускается на колени…

По залу проходится гул.

— У Сергея тоже есть несколько слов, — Николай встает позади парня, скрещивает руки на груди.

— Я… мне очень жаль, — Сергей начинает говорить тихо, опустив голову.

— Смелее, Сергей, — Коля тут же придвигает к нему микрофон ближе.

— Я совершил непростительную ошибку, оговорил ни в чем неповинную девушку. Мария — прилежная студентка, убиралась, зарабатывала деньги, чтобы помочь семье. А я… я обвинил ее в том, чего она никогда не делала. Она не воровка, не предлагала себя за деньги… это все… это я придумал… потому что влюбился, а она мне отказала… Я так ей мстил, — его щеки становятся пунцовыми. Он складывает руки как в молитве, — Мария, — поднимает глаза на меня, — Молю, прости меня… хоть я и не заслужил твоего прощения. Я заслуживаю, пройти через тот ад, в который попала Маша из-за моих действий. Мне ужасно стыдно… Я виноват и перед вами, я обманул вас, ваше доверие… Но и мы все виноваты перед Машей, пережившей из-за нас столько…

После того праздника я долго не могла прийти в себя. Даже не от слов Сергея. Они прошли, не затронув меня. А от поступка Николая. Я понимала, что заставить Сергея сделать такое признание на глазах у всех дорого ему стоило.

На мои расспросы он спокойно отвечал:

— Он при всех тебя унизил, при всех должен был просить прощения. И то это капля в море, своей вины ему никогда не загладить.

— Но как тебе удалось? Я знаю Сергея, он бы на такое никогда не согласился. Даже не представляю, что ты сделал, чтобы его заставить…

— Если ты со мной, я мир готов вверх ногами перевернуть для твоего счастья. А этот козлина, такая мелочь. Больше он тебе не навредит, — Коля обнимал меня, шумно вдыхал запах моих волос.

И я ни на грамм не сомневалась в его чувствах. Каждый его взгляд, жест, слово, все было пропитано чем-то гораздо большим, чем любовь.

В институте после признания Сергея студенты разделились на два лагеря, отношение одной группы заметно потеплело ко мне, а другие наоборот, считали, что Сергея вынудили. В любом случае разговоры про нас не умолкали. Но никто открыто меня не донимал.