Я бежал к берегу, когда ощутил приближение игрока. Судя по скорости, снова Аделаида пожаловала. Не ошибся: вскоре перед моим носом звучно клацнула акулья морда, а после раздался задорный рык. Девчонка преобразилась, принимая человеческие очертания. Выражение её лица было таким, будто она съела лимон.

— Ты не испугался, — проговорила она с небольшой обидой.

— Ну уж извини. Чего пожаловала?

— Да поговорить хотела. Из неприкасаемых я только с тобой никогда не общалась.

— Со всеми другими, значит, общалась, — констатировал я. — Можешь имена назвать?

Симбионтка Луара говорила, что нас около трёх десятков. Я знал только себя, учеников Огюста, чету Стоменовых, Акеллу и бывших старичков. Названного количества не набирается. Хотелось бы узнать прозвища и других игроков, чтобы с ними ненароком не сцепиться, а в случае надобности — и вовсе помочь.

— Тринадцать, — ответила она невпопад.

— Что?

— Сейчас тринадцать, но скоро уже будет четырнадцать, — гордо проговорила Аделаида.

— Понятно… — я ухмыльнулся. Кейра, видимо, просчитала, что девчонка не будет следить за языком, и вложила ментальную закладку, не позволяющую разбалтывать стратегически важную информацию посторонним. И вместо моего вопроса морф услышала, будто я интересуюсь её возрастом. Раз так, то и не будем настаивать.

— Ты как на воде держишься?

— Аура, — признался я. — А у тебя что за способность?

— Ты о чем?

— Обычно я не особо доверяю незнакомым игрокам, — я чуть не засмеялся, смотря на её кристально честное лицо с бегающими глазами. — А на тебя я и зелье маны потратил, и защиту не подумал активировать, и подпустил близко.

— Э… Ну я… Ну… Обычно никто не замечал, — сдалась она и тут же перешла в контрнаступление. — А почему ты неприкасаемый? А? И как ты мне столько смог передать? На твоем уровне даже со всеми снятиями процентов и зельем маны ты накопитель даже на четверть бы не заполнил.

— А вдруг я потратил десять фиалов? — я подхватил девчонку за локоть и поднял её. — Так что за способность? Если тайна, то настаивать не буду.

— Вот и не настаивай. Всё равно ты её никогда не получишь.

— Почему?

— Потому что для неё нужны особые условия, а добывается она в том месте, докуда ты не сможешь добраться.

— Это в каком? — я с удовлетворением отмечал, что направляющий навык по обнаружению мобов постоянно сдвигается.

— В Марианской впадине.

— И тебя там не расплющивает? — удивился я.

— Ну не в самом же глубоком месте! Там всего семь километров.

— А, ну раз всего семь километров… Ты, кстати, не против, если я пробегусь?

— Как хочешь.

— Ты только в рыбу превращаешься? — я перехватил девчонку и, свершившись с картой, направился к берегу.

— Я акула! — возмутилась Аделаида, ударяя меня по плечу.

— А акула не рыба?

— Э…

— И много вас таких, которые обращаются во всяких… водоплавающих?

— Я знаю троих. Знала… После первой волны только я осталась, — сказала она с грустью в голосе.

— А как ты додумалась становиться акулой? Или морфы не выбирают?

— Выбираем. Я… У меня дома… — она замялась. — В общем, у моего племени всегда были проблемы с водой. Я даже никогда не плавала до этого…

Девчонка в двух словах поведала, что в первый день Игры она случайно обнаружила предмет, который мог перебросить её в любое место нашего мира. Так она и оказалась рядом с Гибралтаром, а там встретила хороших людей, которые сперва защитили её от мобов, а после и помогли освоиться. Про родню я тактично не стал спрашивать — нечего ворошить старые раны.

Забавно было наблюдать, что Аделаида, ранее обитавшая в полудиком племени Центральной Африки, свободно говорит и про проливы, и про острова, и про впадины. Читать она всё же умела, плюс, когда дорвалась до географических карт, система услужливо перевела все понятия. Улучшенная память вкупе с правильными характеристиками и огромным интересом привели к тому, что теперь она могла назвать сотни мало-мальски значимых рек, не говоря уже о морях и океанах.

На суше её боевая форма была полностью бесполезна. Она походила на кита, выброшенного на берег: даже передвигаться не могла, лишь беспомощно била плавниками и хвостом. Зато в своей стихии превращалась в машину для убийства, которая игнорировала несколько типов урона.

Вода покрывает чуть больше семидесяти процентов всей планеты, и многие аномалии, включая стационарные магазины, находились как раз в океанах. То есть, по факту все бонусы от подобных мест принадлежали только ей. Очень неплохое подспорье в прокачке.

Когда разговорчивая Аделаида рассказывала о своём поселении (индонезийской Баттавии), мигнула вспышка. По пространству прокатился глухой рокот. Я ожидал, что появятся новые твари, а вместе с ними и наше будущее обнуление, но обошлось. Туман стал развеиваться. Проступили очертания берега. На Большом Соленом озере образовалась привычная рябь. До окончания пятой волны оставалось две минуты.