Между тем, из-за моих фокусов в Турции и многочисленных жалоб мусульманского населения, начальство проявило неудовольствие. Наш полк, не смотря на то, что мы уже переслужили все сроки службы, оставили охранять молдавскую границу до весны 1831 года. И только весной нас должны были сменить новым полком. Казаки ворчали, так как почти шесть лет пребывали вне дома. Оттого домашнее хозяйство приходило в упадок. Из-за отсутствия рабочих рук.

А как известно, казачье хозяйство и есть наш главный экономический базис для несения военной службы. Государство в этот период просто платит нам небольшое жалование, оплачивает харч и фураж для лошадей и на этом все. Форма износилась — покупай за свой счет. Оружие сломалось — аналогично. Конь пал — приобретай другого. А если тебя дома столько не было, за какие шиши все это делать?

Зато теперь многие поняли, что мы ничего не прогадали. Никогда не знаешь, где найдешь, а где потеряешь.

Возвращающиеся домой с турецкой войны казачьи полки прямо возле родных домов возвертали обратно. Воевать. В Польшу. Туда же пошли и полки, что готовились на смену. Всего в Польшу отправляли 14 донских полков. В том числе лейб-гвардейский Атаманский.

Ну, а мы оказались при деле. Охраняем границу. Нас трогать было нельзя. Так что мы остались на месте. Конечно, жаль еще лишние месяцы высиживать, зато мы тут уже обустроились на зимних квартирах. Тем боле что финансовая подпитка с моих предприятий частично поступала в полковую кассу. Что еще надо? Чистая рутина. Всех турецких удальцов, что в набеги на наш берег ходили мы за два года войны полностью истребили. Теперь надо несколько лет ждать пока у них боевая молодежь подрастет. Не служба у нас, а курорт. Тепло, светло и мухи не кусают.

Тем более, все были уверены, что долго наше стояние на границе не продлиться. Полячишки — воины дрянные. Мы их быстренько разобьем, накажем и нас сменят. Кстати, те казаки, что ходили в Польшу потом очень долго плевались. Страна, населенная представителями какой-то слаборазвитой формой жизни, оказалась еще беднее Турции. Трофеев никаких. Народ там гол, нищ, и грязен без меры. Дикари.

Даже песню об этом донцы сложили:

"Говорили про Польшу, что богатая.

А мы разузнали — голь проклятая!"

Поляки начали свое восстание в ноябре потому, что думали Россия их оставит на зиму в покое. Войска-то стоят на зимних квартирах. Но они просчитались.

На подавление восстания кинули возвращавшуюся из Турции армию, под начальством генерала Дибича. Эта армия была дополнительно подкреплена полками из Петербурга, и всего собралось до 190 000 чел. По подсчетам поляков.

Со страху подчитавших здесь даже гарнизоны близлежащей Литвы, западной Белоруссии и севера правобережной Украины. Включая инвалидные команды, жандармов и полицейских. И отряды самообороны, созданные местными помещиками из крепостных холопов. Так-то в самой Польше воевало не более 90 тысяч русских солдат.

Как обычно, впереди армии шли небольшие отряды донских казаков. На нашу долю снова пал жребий быть впереди всех — против врага внутреннего. Уже в январе 1831 года донцы, у которых булат был остер, начали входить в Польшу. Сотня, две; очень редко полк действовал вместе. Казакам приходилось работать маленькими партиями, почти в одиночку. Суть была, чтобы до прихода основной армии измотать мятежников, сбить с них запал. Дон завещал своим героям бороться одному против десятерых и охулки на руки не класть!

Походным атаманом всех донских полков был назначен генерал Максим Григорьевич Власов. Несмотря на солидный возраст в 64 года казачий генерал бился в первых рядах. Часто сам ходил в атаку.

7 февраля 1831 года Власов повел сам казаков в атаку на польских улан. У польских улан тоже были пики, как у казаков, но только с маленькими флажками у острия. Седой генерал смело врубился в ряды поляков. Но рука старика уже не была так сильна, как прежде.

Уланы его окружили. Он крутился как мог, совершив множество па сложного балета. Арама Хачатуряна «Танец с саблями». Власов получил восемь сабельных ран, ему разбили челюсть. В конце концов старик упал с лошади. Уланы начали колоть его пиками, но в это время налетели на них казаки и перекололи всех врагов. Замертво вынесли казаки своего походного атамана из боя. Три месяца он пролежал в госпитале, лечась от ран.

Пока казаки геройствовали зимой, основные силы русской армии, со своими громоздкими обозами, застряли на пути. Только весной мы получили паритет в силах и затем начали наращивать свое преимущество. Дело сразу пошло на лад.

Еще 5 февраля командующий авангардом армии Дибича, Карл Федорович Толь сбил польский заслон у Клушина. 6 февраля то же самое сделал генерал Крейц под Казимеж- Дольны.

7 февраля в битве под Вавром сам Дибич лично разобрался с встречающими его полками главнокомандующего «Войско Польско» Хлопицким. Все это были попытки поляков преградить путь наступающей русской армии. Они были биты, но задерживали продвижение передовых русских полков. В надежде продержаться до весенней распутицы.

13 февраля Дибич уже более серьезно нахлобучил того же Хлопицкого под Гроховым.

19 февраля генерал Кавер, действующий под началом генерала Крейца, из-за собственной бестолковости проиграл полякам под Куровом. Этот бой вошел в Военную Энциклопедию Сытина «как наглядный пример бестолкового применения Кавером инициативы, отсутствия разведки и игнорирования связи с соседними отрядами.» После этого сражения генерал Кавер предстал перед судом и был отправлен в отставку.

Поменьше надрыва!