— Че это было? — Спрашиваю я.

— Еда. — Отвечает Малыш.

— Да это то я вижу. — Киваю на тушку какого то зверя, похожего на огромную крысу. — Я про визг.

— Сунулся ко мне близко. — Отвечает Малыш. — Я непроизвольно. Я не хотел.

— Ясно. Это уже тебя начинает сила черная под контроль брать. — Бормочу я.

Глаза смотрю у Малыша загорелись прямо. Отхожу в дальний конец пещеры. Пусть поест спокойно. Хотя.

— Погоди! — Кидаюсь к нему.

Он оскалился на меня. Ох, ты, боже мой, ну и страшен же!

— Погоди мальчик мой. — Говорю ласково. — Давай я тебя покормлю, помнишь, как в детстве.

Оскал убрал, но глаза горят не хорошо. Я кидаюсь к туше и разрываю ее. Че я в ней хотела найти не знаю сама. Но из нее течет что-то черное. Кровь? Или нет?

— Че Это? — Уставился Малыш. — А сам аж хвостом уже бьет по земле.

— Вот, — встряхиваю один кусок. — это сначала, потом второй.

И вижу моя лапа светиться немного, и свет проходит сквозь половинку тушки.

— О! Э-э…

— Держи. — Кидаю Малышу.

Он поймал прямо в пасть и тут же проглотил. А я встряхнув второй кусок, вытряхиваю всю черную жижу и снова свет прошелся по куску.

— Держи. — Кидаю и второй кусок.

— А че это из нее натекло? — Спрашивает Малыш.

— А ты обычно целиком глотал?

— Эг-грыы…аг… — Он выплевывает косточки.

— Ну и звуки. — Морщу нос я.

— Ага. — Наконец говорит он.

— А не надо было. — Отвечаю.

— Так меня голодом держали! — Возмущается он.

— Ладно. Пойдем.

***90

Долго мы плутали по коридорам черных пещер. И вот вышли в какой-то светлый проход.

— Там че выход? — Малыш спрашивает.

— Ща увидим. — Говорю. — Погоди пока, я проверю.

Он садиться, а я иду осторожно и заглядываю в выход из прохода. Там какой-то костер и куча каких то… Даже не знаю чего — не то тряпки рваные, не то гнезда взъерошенные. Может это солома столетней давности. Запах очень даже похож. И свет в коридоре явно от огня в конце пещеры. Никого нет, но и хода дальше тоже нет.

— Вот блин! Назад надо. Говорю возвращаясь я. — Там тупик.

— Чего там?

— Хода там больше нет. — Говорю.

И мы разворачиваемся. Малыш еле развернулся. Бока вон себе ободрал. Я подхожу и прижимаюсь крылом. О! Смотри ка! Свет проходит змейкой от моего крыла к его боку. Малыш вздрагивает и рычит.

— Ты чего? — Останавливаюсь.

— Больно. — Рыкнул он.

А я оглядываю бок. Хм. Бок то затянуло. Ранка кровить перестала, но бок то стал в малиновый оттенок отдавать. Малыш проходит дальше. А я сижу…

— Погоди ка! — Останавливаю его подскакивая.

— А?

Я подхожу и встаю на задние лапы обнимая его морду. Смотрю ему в глаза.

— Потерпи родной. Сейчас больно немного будет.

И с моих лап бегут струйки белого света врываясь в кожу Малыша. Он дернулся. Глаза бешеные. Слышен утробный рык. Но он мужественно стоит на месте и терпит. А я чувствую, как мои лапы подкашиваются. В глазах круги пошли черные. Но я не отпускаю его. Свет все еще пульсирует от меня к нему.

***91

С трудом разлепляю глаза. Я болтаюсь в воздухе. Вернее мои лапы. Меня несут за шкирку.

— Ооо… — Простонала я.

И меня сразу опустили.

— Ты как мама? — Слышу Малыша.

— Ничего, уже лучше. — А сама с трудом фокусирую взгляд на его морде, что уставилась на меня.

Она малиновая с черными прожилками. Я улыбаюсь. Вернее я так думаю. Выходит оскал. Малыш сел рядом смотрит не понимая.

— Все хорошо? — Спрашивает он меня.

— Почти. — Отвечаю. — Прожилки еще остались.

— Какие прожилки? Ты о чем? — Спрашивает он.

— О тебе. А ты о чем? — Спрашиваю я тряся головой.

— О тебе! — Отвечает он мне. — Может тебя снова понести?

— Э… А… Это самое… Может я сама к тебе залезу… На спину…

Он опускает морду, подставляя лапу. Я кое-как вскарабкалась ему на шею.

— Ну вот так лучше будет. — Устроилась лежа, обнимая лапами за шею. — Надеюсь не свалюсь.

Он поднялся.

— А я не тяжелая? — Спрашиваю.

— Нет. А куда идем?

— Назад прошли.