Он протянул мне телефон, и я вгляделся. Полицейские кордоны были обозначены тревожными красными линиями, стрелками указывалось направление, откуда прибывают новые силы. А тонкие зеленые линии указывали пути к отступлению.

— Пунктирные линии еще не подтверждены. Сплошные линии — то, что наверняка, но при отсутствии регулярных обновлений они становятся пунктирными. Вот сюда, кажется, можно пойти. — Он указал на пешеходную дорожку между двумя общественными зданиями в сотне метров от нас.

— Этот путь неподтвержденный, — возразил я. — Может, лучше сюда? Подтверждено и ближе.

Лиам покачал головой:

— Да, но кто-то должен сходить туда и подтвердить. А если перекрыто, то, смотри, там рядом есть подтвержденный путь. Этим мы внесем свой вклад в общее дело.

— Лиам, я хочу смыться как можно скорее, — твердо заявил я.

Он посмотрел на меня с таким разочарованием, что у меня ноги буквально приросли к земле. А вокруг бурлила толпа. Анонимусы вскарабкались на постамент, и на их лицах под улыбчивыми масками невозможно было ничего прочитать. Труди Ду смешалась с толпой, и я потерял ее из виду. Но меня не оставляло чувство, что она следит за мной, и не только она, но и все анонимусы, и Лиам, и вся толпа, все они стоят и смотрят, как знаменитый M1k3y празднует труса. И выкладывают в твиттер.

— Ладно, — вздохнул я. — Пойдем посмотрим, что нам приготовила твоя Сьюки.

Лиам неуверенно улыбнулся, и мы тронулись в путь. Двигались медленно-медленно, словно сквозь патоку. Вокруг раздавались веселое пение и бурные разговоры, но издалека уже доносились еле слышные крики. Меня начала бить дрожь, и я стал проталкиваться энергичнее. Но Сьюки не обманула: узкий проход никем не охранялся, и люди свободно ходили по нему туда и сюда. Мы встроились в цепочку, проскользнули. Добравшись до конца, Лиам коснулся экрана и подтвердил безопасность маршрута.

— Готово, — сказал он, и мы зашагали вниз по Маркет-стрит. Я велел Лиаму снять бандану. По дороге нам встретилось множество полицейских, одни стояли наготове, другие шли в сторону демонстрации. Демонстрантов тоже было много, копы останавливали некоторых и обыскивали. Пару девчонок, примерно наших ровесниц, в пластиковых наручниках тащили в полицейский фургон. Одна яростно сверкала глазами, другая, казалось, вот-вот расплачется. Мы ускорили шаг.

Вскоре мы спустились в метро и поехали, не обмениваясь ни словом. Обоим было тяжело на душе. Казалось, со всех сторон нас сверлят осуждающие взгляды.

Когда мы вышли на Мишене, Лиам сказал:

— Надо же, как много народу собралось.

— Ага.

— Наверно, никто не хотел приходить, а потом они узнали, что все остальные уже там, и тоже решились. А когда пошли все, то за ними потянулись и остальные.

Между нами повис невысказанный вопрос: «Тогда почему же мы сейчас не там?»

Остаток дня я провел за рабочим столом, то и дело переключаясь с работы на новостные каналы, стримы и твиты. Все они вещали о неслыханной по масштабам демонстрации. Если верить «Сьюки», люди до сих пор просачивались из котла, но, как я видел по снятым с воздуха видеороликам, приходило больше народу, чем уходило. Съемки с дронов стали напоминать что-то вроде грандиозного рок-концерта. С наружной стороны котла начали формироваться центры новых, более мелких демонстраций, и линия полицейского оцепления потеряла всякий смысл. Энджи после занятий прислала сообщение, что направляется к одной из таких демонстраций. Позже я узнал, что Джолу, Дэррил и Ван тоже были там, независимо друг от друга. А я так и не вернулся. Перед сном проверил телефон. «Сьюки» показывала, что котел уже распался и демонстранты разошлись по домам — все, кроме шестисот с лишним несчастных, которых увезли в тюрьму, и еще пары десятков раненых, направленных в больницы. Я лег спать.

Наутро я проснулся задолго до будильника, сполз с кровати и побрел в ванную, предаваясь тихой панике при мысли о том, сколько работы мне предстоит сделать сегодня. Натянул футболку, которая показалась наименее пахучей, и решил, что продержусь еще день в тех же носках, что накануне. Хотел было опрокинуть в рот чашку мюсли, как вдруг взгляд упал на газету, лежавшую на кухонном столе, там, где ее оставила мама. Газета была толстенная, как библия, которую дают в отелях, и называлась «Сан-Франциско Кроникл». Ее испокон веков клали нам на крыльцо каждое субботнее утро.

Стоп. Каждое субботнее утро. Сегодня суббота. Я отставил недоеденные мюсли и плюхнулся в кухонное кресло. Весь адреналин, побуждавший меня встать и выйти из дома, вылетел из организма чуть ли не со свистом.

Пять минут спустя я все еще сидел в кресле и размышлял, как провести свободные дни. В последний раз настоящие выходные выпадали мне еще в школе, да и то приходилось учить уроки. Я решил, как в старые добрые времена, приготовить маме и папе роскошный завтрак с нормальным кофе вместо той бурды, которую они обычно пили. Я сварю ее в своем замечательном аэропрессе. Потом не торопясь приму душ, приберусь в комнате, загружу полную стиральную машину, отправлюсь в Нойзбридж, стряхну пыль со своего «Секретного проекта Х-1» и постараюсь наладить 3D-принтер, чтобы он нормально заработал хотя бы к следующему Burning Man. Я поджарил фантастические трехмерные оладьевые скульптуры, изобразил даже печеный шагоход в стиле «Звездных войн», а кофе получился — в точности цитирую мамины слова — великолепный. Родители отдали должное моей прибранной комнате, я сунул в рюкзак Зверя Колченогого, сел на велосипед и покатил в Нойзбридж. Меня согревало приятное ощущение, что я наконец-то сумел обрести ту самую, давно утерянную «нормальность».

В Нойзбридж я прибыл около половины одиннадцатого, и в столь ранний час народу там было немного. Я снял с полки свой ящик с инструментами, сдул гипсовую пыль со всякой поломанной всячины, привезенной с фестиваля. Нашел свободный рабочий стол, кивком приветствовал бритоголовую девушку, которая за соседним столом учила младшую сестренку паять. Взял баллончик со сжатым воздухом, стал прочищать свой принтер от пыли и приводить его в рабочее состояние. Мало-помалу погрузился в свои мысли, изредка прерываясь, чтобы отхлебнуть клаб-мате — эта сладкая немецкая газировка, приправленная кофеином и экстрактом чая мате, считается официальным напитком компьютерных клубов по всему свету. Идеальный стимулятор.