– Титьки,– поправил ее Развратник,– на которые ты пялилась.

– Цыц,– Лин побила его карту и погрозила самцу вишни кулаком.

– У него шрам над сердцем, я внимательно его рассмотрела и хочу удостовериться, что нашего похитителя здесь нет,– продолжила Скромница. – Или же, что он есть – тогда мы будем знать, кого опасаться.

Переглянувшись с девчонками, я согласно кивнула и попросила:

– Только будьте осторожны.

– Пф, да что ты переживаешь, госпожа? Я же буду с ней,– вальяжно бросил Развратник,– все будет сделано в наших лучших традициях!

– Этого-то я и боюсь,– вздохнула я.

Лин и Вер-Тарна сдались, присудив вишенкам техническую победу. После чего мы поспешили на завтрак. Мне теперь нужно хорошо питаться, так что придется забыть о «ладно, потом перекушу».

Правда, под испытующим взглядом Лин есть было непросто. И хотя подруга ничего не спрашивала, я прекрасно понимала, что за мысли бродят в ее голове.

– Прости, но и тут драконицам досталось, как ты выражаешься, все самое лучшее,– призналась я в итоге. – У нас не меняются вкусы, не мутит, отеков тоже не будет. Хотя от этой пищи меня и воротит, но, сама знаешь, мне и до этого не нравилось.

Вер-Тарна, севшая с нами в первый раз, тихо фыркнула и искоса посмотрела на своих подруг. Идеально вышколенные оборотницы приветливо улыбались и делали вид, что ничего сверхъестественного не происходит.

– Не то чтобы я хотела тебе чего-то плохого,– проворчала Лин и принялась размазывать по тарелке сероватую кашу,– но неужели нет ни единого минуса?

Отведя взгляд, я пожала плечами. Как не быть? Минусы уравновешивают плюсы.

– Высокая детская смертность,– проронила Вер-Тарна,– как и у оборотней.

– Твою ж… – Лин отбросила ложку,– что мы можем сделать?

– Ничего,– я пожала плечами,– первые три года будут спокойными. Затем пойдут детские стихийные выбросы, каждый из которых может убить ребенка. Затем придет время первого оборота, который может убить ребенка.

– Затем время первого полуоборота,– вместо меня продолжила Вер-Тарна,– который может убить, а может и искалечить дитя. В нас слишком много магии, Лливеллин. Колдовская сила предназначена для поддержания нашего второго облика, но…

– Иногда что-то идет не так и в лучшем случае ребенок становится искрой рода – сильнейшим магом, не имеющим второго облика.

– Или полностью лишенным магии оборотнем,– добавила Вер-Тарна.

– А иногда магия просто распыляет не справившегося с ней малыша,– мой голос дрогнул и я поспешно опустила глаза в тарелку.

– Ограничители? Никто не разработал подходящих ограничителей? – хрипло спросила Лин.

– Развитие останавливается. Знаешь, драконов, на которых в детстве надели сковывающие магию амулеты, очень легко вычислить,– я криво улыбнулась,– они слабы магически и умственно. И, как правило, они поступают всего на год. Больше им не потянуть. Скованная магия ведет к вырождению.

– Старики говорят, что все идет правильно, что всему свое время и место,– Вер-Тарна покачала головой,– а я у матери четвертая дочь. Но старших сестер у меня нет. Когда я родилась мама сделала так, чтобы ее тело больше никогда не смогло зачать. Отец был в ярости, ему был нужен сын.

– У вас ведь отцы начинают общаться с детьми не сразу? – нахмурилась, вспоминая, Лин.

– Да. Девочки выходят из женского дома в тринадцать лет, мальчики в девять,– оборотница неприятно усмехнулась,– считается, что жизнь и смерть ребенка зависит только от женщины. А потому только женщина должна за всем этим наблюдать.

Аппетит пропал окончательно. Я слышала, что у оборотней все еще хуже, чем у драконов. Но не представляла насколько. У нас считается правильным любить и баловать ребенка, чтобы у него было больше желания остаться в этом мире. Чтобы… Чтобы если он ушел к богам, то ушел счастливым и любимым.

– Давайте лучше о магии крови поговорим,– тихо сказала Лин. – А то я как-то резко перестала завидовать, а это грустно.

Отправив подносы с остатками еды на столы для грязной посуды, мы вышли из столовой. Я, не осознавая этого, положила ладонь на живот. Суждено мне плакать или радоваться? Увижу ли я первый полет своего малыша или…

«Увижу. Жизнь и Судьба не могут быть настолько жестоки», решительно подумала я и, расправив плечи, прибавила шаг.

– Правильный настрой,– шепнула Лин.

Зайдя в аудиторию, мы сели на свое обычное место. Разложив писчие принадлежности, изобразили из себя очень хороших девочек. И тут…

– Май, ты видишь то же, что и я?

– Слышу,– уточнила я,– шуршание, как будто мыши где-то роются.

– А я видела два красно-зеленых сгустка, которые выпали из кафедры, а потом втянулись обратно,– прошептала подруга.