Показав Европе путь к абсолютизму, Османская империя продемонстрировала все, на что способен феодализм, выиграла промежуточный финиш, сыграв, по сути, роль разгоночного "зайца", за которым погналась Европа и с разбегу добежала до капитализма. Османы же после окончания имперского цикла обессиленно рухнули и надолго остались лежать на территории феодального устройства, феодальных отношений. "Положение ремесленников, торговцев, представителей денежного капитала было таково, что эти городские слои не представляли собой тогда передовой класс, способный возглавить крестьянские движения и повести их на борьбу против феодального режима" (А.Новичев). "Среди торговцев преобладали армяне, греки, евреи, арабы, сербы, болгары. Сами турки мало занимались торговлей. Это объясняется не только презрительным отношением сипахи к профессии купца, но и тем, что турецкая народность отставала в своем социально-экономическом развитии от многих народов, оказавшихся под их властью" (М.Мейер).

Османы сыграли роль одного из детонаторов, взорвавшего бомбу капитализма, но сами они от места взрыва оказались очень далеко. "К концу XV-началу XVI века складывается в недрах феодального общества капиталистический уклад. Были сделаны мировые географические открытия. Найден путь в Индию вокруг Африки, открыта Америка. Торговые центры переместились со Средиземного моря на Атлантический океан. Пришли в упадок итальянские города-республики и главную роль стали играть страны Атлантики: Португалия, Испания, Нидерланды, Франция и Англия. Началась консолидация и превращение стран в феодально-абсолютистские монархии" (А.Новичев).

"С великими географическими открытиями завершается Средневековье и начинается новое время. Наступление новой исторической эпохи означает становление принципиально иных капиталистических отношений, опирающихся не на силу политического диктата, а на экономические возможности. В то время как в ряде стран Западной Европы уже начинался генезис капитализма, в Османской империи заново воспроизводятся феодальные порядки, а само общество демонстрирует прочную приверженность к традиционным духовным ценностям ислама" (М.Мейер).

Что касается форм и содержания османского феодализма, то постепенно утихает шумная пропаганда идей всевластия райи (простонародья), спадает маска "темного времени", и феодализм обретает привычные для него формы. Так, один из великих везиров при Сулеймане I Люфти-паша в одном из своих сочинений писал: "Выходец из райи, не являющийся по деду и отцу сыном сипахи, не может претендовать на то, чтобы стать сипахи. Если бы открылась такая возможность, то каждый ушел бы из райятов и захотел бы стать сипахи".

"Феодалы стали стремиться к тому, чтобы превратить свои условные владения в безусловные. Эти процессы разлагали изнутри военно-ленную систему. От завоевательных походов, предпринятых в первой половине XVI века, больше других выиграли крупные феодалы - светские и духовные Они приобрели крупные владения на завоеванных землях, многие из них стали обладателями огромных богатств. Наиболее существенным в эволюции турецкого феодализма в первой половине XVI века было юридическое закрепощение крестьян. Оно явилось одновременно и результатом и показателем резкого ухудшения их положения. Юридически закрепощение крестьян нашло свое выражение в предоставлении кодексом Сулеймана феодалам права силой возвращать беглых крестьян в свои владения" (А.Новичев).

Эти процессы очень точно соответствуют модели существования двух противостоящих классов в четвертой фазе. При том, что мир и согласие царят меж ними, пропасть растет, ведущий класс получает освобождение (превращение условных владений в безусловные), ведомый класс освобождения не получает. Тут наиболее точная аналогия с временами Екатерины II (третья Россия), когда дворяне получили освобождение, а крестьяне нет. Одним из результатов освобождения дворян от военной службы стало их возвращение на землю и расцвет провинциальной жизни. Аналогично и в Турции "...в начале XVI века стало ясно, что тимариоты всех рангов начали проявлять себя прежде всего в качестве провинциальной администрации и стали защищать скорее местные интересы, чем интересы султана и центральной власти" (Р.Градева).

Все это в рамках имперского цикла приводило к расцвету, но уже несло зерно будущих провалов и поражений, неизбежных за гранью четвертой фазы. Но в том-то и состоит блаженство этой фазы, что она не чувствует своего конца, без всякой экономии распыляет накопленные богатства, ведь этих богатств безгранично много. Это действительно так, если говорить о богатствах материальных, однако главное богатство - имперская энергия - исчезнет, как только часы пробьют 1557 год (доспехи превратятся в лохмотья, а навеки сохранится лишь пара хрустальных безделушек).

Ну а пока все прекрасно, государство темных и невежественных простолюдинов превращается в страну прекрасной поэзии и сказочной архитектуры. "Османское национальное чувство победоносно торжествовало всюду. Вероятно, поэтому те люди, более талантливых, чем турки, национальностей, которые в другое время писали бы на своих родных языках, почувствовали охоту и удобство писать на языке османском. Прибавим к этому, что счастливые войны дали богатство и султанскому двору, и знатному обществу, султаны, везиры и вельможи-сановники имели средства практиковать меценатство, а это обстоятельство в те времена, когда свободного литературного заработка ещё не существовало и когда писателю трудно было обходиться без денежной поддержки мецената-покровителя, являлось немаловажным для успехов литературного развития. Таким образом, XVI век оказался золотой порой османской письменности, особенно поэзии" (А.Крымский).